Сослан Плиев - Иногда нам снятся старые собаки

И даже сабли не бросили.

Такого шоу травмпункт КБСП [2]не видел никогда. Подъезжает карета, из нее на носилках выносят человека в кожаных штанах, красных сапогах, кафтане и лисьей шапке. Весь в кровище, но слабой рукой сжимает саблю. А рядом с носилками идет тело в кольчуге, шлеме и тоже с сабелькой.

И постоянно интересуется у раненого: «Игорь, как ты?» Игорь без передышки отвечает, как он. Отвечает так складно, что санитары, которые несут носилки, ржут и рискуют Хода уронить.

Старенький доктор в приемной невозмутимо спросил с милым акцентом:

– Сто случилось?

Ход прекратил ругаться и объяснил:

– Мечом попали!

Доктор всплеснул руками:

– Мячом? В футбол играли?

Тут санитары не стерпели и Хода уронили.

А Валера, возмущенный бестолковостью эскулапа, воздел саблю и заорал:

– Мечом! Мечом его стукнули! Вот этим! Я!

Хода, конечно, заштопали. У него остался романтичный шрам и вечный должник Валера.

А на следующий год был новый День города. И так как древнюю историю всю уже израсходовали, взялись за историю недавнюю. Было решено инсценировать бой под Владикавказом между славными советскими морскими пехотинцами и немецко-фашистскими захватчиками.

Ход с Валерой от участия в шоу вежливо отказались.

Потому как – пуля вообще дура. По сравнению с саблей.

Однажды меня не взяли в армию. Шел мне двадцать первый год, и всё было неплохо: красный диплом истфака, такой же юрфака и работа в крутом магазине «Седьмой континент» менеджером по рекламе. Ещё я чего-то снимаю, чего-то пишу для КВНа.

Но скучно мне. Знаете, бывает такое состояние организма, когда ничего не радует. Что у тебя происходит, что будет завтра? Без разницы. Ты живешь в режиме «Стэнд бай». Депрессняк. Беспощадный.

И вдруг! Неожиданный поворот! И ты думаешь: «Вот оно! Вариант всё поменять! Типа, знак!» Почему-то я решил, что знак этот – повестка в военкомат.

И сказал я сам себе: «А пойду, послужу! Взбодрюсь! А что? Мужской долг, и всё такое! Романтика!»

И пошел я в военкомат. Толпа немощных подростков в трусах и с бумагами сразу насторожила. Ну, они не совсем подростки, им по восемнадцать лет. Но дохленькие. А мне-то двадцать один почти и весу сто двадцать кэгэ. О-го-го! Кровь с молоком! Раззудись плечо! Короче, богатырь. И смутили богатыря разговоры немощных:

– Ты куда хочешь пойти?

– По любому в ВДВ! На крайняк в спецназ!

– А я на флот! В морпехи!

И тут же начинают на полном серьёзе обсуждать, кто кого заборет: моряк десантника или наоборот!

Наивные дети. Видимо, их где-то обманули и сказали, что можно выбрать. Я-то понимал, что если не законопатят в стройбат или ЖД войска, уже хорошо. И как-то заранее начал тяготиться будущими условными однополчанами. И тут же наблюдаю, как какой-то человек в фуражке страшно и матом орёт на шклевого подростка в зелёной форме. И представил богатырь, как на него орать так же будут…

Вдруг! О чудо! Я с удовольствием начинаю понимать, что депрессняк из моего организма куда-то весело улетучивается! Так бывает: видишь, что кому-то хуже, чем тебе, и начинаешь свою обыденность ценить. Очевидно, что тут всем было хуже, чем мне.

Сильно мне в армию расхотелось. Надо валить. Какого черта? У меня зреет фестиваль в Сочи! Надо писать концепт для зимней распродажи! Лежат два заказа на видеорекламу! В топку армию! Да здравствует свобода, творчество и фриланс!

Но плакат на военкоматской стенке строго напомнил: «Соскочишь – сядешь!»

Хм. Я уважаю лаконичные угрозы. Продолжаю рассматривать плакаты про то, как натягивать противогаз, резко разбирать АК и маршировать. В уголке замечаю небольшой стендик: «Лица, не подлежащие призыву в вооружённые силы РФ». Это же про меня. Начинаю читать – действительно про меня!

Статья 24, что ли, типа – если есть у призывника мама или папа пенсионного возраста, то Родина обойдётся без тебя, сынок! Заботься о предках! Они ж у тебя на иждивении. А мама как раз вышла на пенсию. Но трудиться не перестала. И на иждевенку не тянет. Но по закону я её кормилец. Мысленно попросив прощения у мамы, я, совсем весёлый, выучиваю стендик наизусть.

В этот момент прокричали мою фамилию и завлекли на медосмотр. Всё стандартно: «А до ветру часто ли ходите? А дети есть? А родители не сумасшедши ли? А батюшка не пьющий ли?»

Причём добрая окулист сильно сокрушается, что у меня всего минус полтора: «Вот если бы у вас было минус четыре, а лучше минус шесть, вас бы точно комиссовали!»