Алекс Тарн - И возвращу тебя…

Берл повесил трубку таксофона и посмотрел на Кольку, вгрызавшегося за дальним столиком в полюбившийся ему фалафель. Забегаловка, в которой они находились, притулилась сбоку от автозаправочной станции на приморском шоссе недалеко от Нетании. Снаружи, за стеклянной дверью, в мареве оранжевого августовского зноя, раздраженно гудя, проносились заклеенные стикерами автомобили, угрожающе крутили мигалками полицейские джипы. А ведь и в самом деле, в стране балаган, а ты в куличики играешь. Может, хватит? Пора возвращаться, парень… Он посмотрел на часы: до звонка Мудрецу оставалось еще двадцать семь минут.

— Хрен с ними, пусть войдут! Принес же черт на мою голову…

Старший инспектор Алекс Литцман отжал кнопку селектора, раздраженно посадил в пепельницу догоревшую до фильтра сигарету и немедленно закурил новую. Суки. Делайте, что хотите. Рвите меня на части, режьте меня ломтями, жрите меня с маслом. Времени все равно нет и не будет… Он сгреб со стола раскрытое дело, завязал тесемки, подержал на ладони, прикидывая, куда бы его пристроить. Пизанские башни папок на столе, на полу и на полках, завидев хищные сомнения хозяина, съежились и накренились еще круче в безнадежной попытке стать незаметными или, на худой конец, самоликвидироваться посредством падения.

— Молчать! — злобно сказал Литцман, обращаясь к башням. — Вас никто не спрашивает! Куда хочу, туда и добавлю! Макулатура гадская!

По сути, папки были правы на сто процентов. Какой смысл класть сверху еще одну, если нет никакой возможности добраться даже до тех, которые находятся в середине, не говоря уже о самых нижних… Вот если бы добавить суткам еще с десяток часиков, а отделу морали — еще с десять сотрудников, тогда серединные дела еще могли на что-то рассчитывать. Добавить… как же, как же… Алекс горько усмехнулся. Полицейский должен быть реалистом: оба пожелания являлись абсолютно несбыточными, особенно второе.

То есть, часы еще можно было бы добавить каким-нибудь хитрым декретом кнессета, но сотрудников — ни за что, фигушки. Такое впечатление, что израильские гражданки напрочь отказывались рожать полицейских. Адвокатов, поваров, врачей, лоточников, депутатов, даже пожарных — это сколько угодно, а вот полицейских — ни в какую! И в принципе, они правы… Литцман покосился на свои пизанские башни. Конечно, правы. Мало того, что от работы не продохнуть, так еще и шеф — кретин. Начальство, блин. Кто-то в море дел утопает, а кто-то высокой политикой греется. Разделение труда, мать твою…

Вот сам бы и принимал незваных гостей. Подумаешь, министр позвонил. Кто он такой, этот министр? По нему по самому тюрьма плачет, по министру-то. Все жулики, блин… Так нет ведь! Министр позвонил, начальник расшаркался, а отдуваться ему, старшему инспектору Литцману. Разве это справедливо? Козел-политик затратил на звонок ровно две минуты, а взамен, небось, получил какую-нибудь подачку на будущие выборы. У жиряги-шефа на подобострастное «будет исполнено» ушло еще меньше времени, а заработал он на этом несколько нужных очков в карьерной гонке. И только он, Алекс, не поимеет ровным счетом ничего за безвозвратно убитые полчаса. Ничего, кроме головной боли. Блин.

В дверь постучали.

— Открыто!

Вошли двое: здоровенный, коротко стриженный амбал, на вид лет тридцати с хвостиком и ладный белобрысый парень неопределенного возраста.

— Здравствуйте, — сказал амбал, оглядывая захламленный чулан, по иронии судьбы и начальства именуемый кабинетом начальника отдела морали. — Мы от…

— Знаю, знаю… — перебил его Литцман. — Мне уже звонили по вашему поводу. Садитесь. Снимите эту фигню на пол и садитесь.

Он повел рукой, указывая на два облезлых стула, на каждом из которых возвышались по две пизанские башни. Гости неловко завозились в тесноте узкого прохода между шкафами и столом. Алекс затянулся поглубже и раздавил сигарету в пепельнице. Сгорают, как на ветру, блин. Вся зарплата, считай, на курево уходит. Стоит оно того?

— Кофе не предлагаю, извините, — он снова закурил. — Кончился.

— Ничего, ничего, — отмахнулся здоровяк. — Мы ненадолго. Во жара-то, а?

Литцман пожал плечами.

— Разве? Я, честно говоря, не замечаю. У меня тут всегда одна погода. Кондиционер на всю катушку и постоянная облачность.

Он кивнул на густое облако сигаретного дыма. Амбал вежливо улыбнулся. Его напарник смотрел безразлично, не меняя выражения светло-голубых глаз под белесыми ресницами.

— Ну вот, о погоде, считай, поговорили, — констатировал Алекс. — Теперь, если не возражаете, к делу. Чем могу помочь? Вас зовут… э-э-э…