Хосе Сомоза - Дама номер 13

– И… дорожная авария, она тоже может?

– Да, много аварий.

Он замолчал, потрясенный. И спросил себя: что за стих и какого автора навсегда растоптал жизнь его жены на той автостраде? Что за строка, прочтенная наудачу, заставила взорваться мозг Хулии в их машине?

Никогда до этого самого момента он не подозревал, что поэзия – такая волнующая вещь.

Слева от него располагался холл, справа – лестничная площадка, за ней – лестница. Коридор шел дальше, куда-то в глубину, с обеих сторон в него выходили двери, словно закрытые возможности. Он направил луч света на дверные таблички. Перед идущим вниз пролетом лестницы висела табличка со стрелкой и словом: «Архив». Стрелка наверх сопровождалась другой надписью: «Терапевтические кабинеты E и O». Он пренебрег обеими стрелками, прошел немного дальше по коридору и осветил первую дверь: «A1». Попробовал открыть. Закрыто.

На секунду остановился подумать.

«А теперь что, Лидия? Спуститься в „Архив“? Подняться в „Терапевтические кабинеты“?»

Вдруг он застыл с открытым ртом.

лидия

«Боже мой!»

Почти невероятно, что он не вспоминал об этом до этого мгновения. До этого самого мгновения.

лидия гаретти

Он пошел назад и вернулся к лестнице, ведущей в «Архив». Лестница делала поворот под прямым углом и заканчивалась коротким коридором с тремя дверями. Все они были закрыты. Но когда он направил на них луч фонарика, первая дверь начала открываться – медленно и беззвучно, словно проблеск идеи.

Почти дежавю : повторился тот миг, когда железная дверь ограды сада молодой итальянки сделала то же самое. Чувствуя, как сильно бьется сердце, он направил в растущую щель свет и вошел. Комната оказалась узкой, без единого окна, заставленной стеллажами с каталожными ящиками. Рульфо выдвинул ящик с буквой «г» и через несколько секунд уже держал в руках то, что искал.

В луче света – та самая карточка.

Лидия Гаретти.

Ее карточка. Ее фотография.

Он хорошо помнил, как Сусана пересказывала ему слова журналистки. Лидия Гаретти проходила «психологическое лечение». Но Сусана не сказала ему, где именно , а он ее и не спросил. «Естественно, в „Центре Мондрагон“, ведь так, Лидия? Вот и еще одна зацепка для меня».

На карточке была рукописная пометка, наверняка лечащего врача: «Проведено всего два сеанса. Курс лечения прервала». «Ты бросила терапию, потому что пришла сюда вовсе не за этим, так? На самом деле ты пришла сюда оставить филактерию. Ты появилась здесь несколько лет назад, чтобы оставить мне еще один ключ, как и те, другие, как с дедом Сесара или Раушеном. Еще один ключ. Но какой?»

Он стал читать дальше. Оба сеанса с ней проходили в одном и том же кабинете: E1.

«E1».

Он поставил карточку на место, задвинул ящик, вышел из комнаты и закрыл дверь. Поднялся опять на первый этаж и пошел по лестнице выше – туда, где находились терапевтические кабинеты.

С площадки второго этажа он увидел еще один холл для посетителей, ожидающих приема, и коридор. Двинулся прямо по коридору. Но, дойдя до поворота, резко остановился. Кто-то шел прямо на него, освещая его лучом фонарика. На несколько секунд Рульфо задержал дыхание, испугавшись и лихорадочно пытаясь придумать правдоподобное объяснение своего присутствия в центре. Но тут же понял, что это зеркало. Пространство коридора увеличивалось благодаря зеркалу, отражающему двери напротив. И в зеркальном отражении первой же двери он прочел:

13

Обернулся к самой двери с табличкой «E1». Значит, именно это и есть комната номер тринадцать .

Как раз в этот миг дверь начала открываться с тем же таинственным беззвучием, как и дверь архива в подвале.

Рульфо легонько толкнул ее и заглянул в темноту. Луч фонарика высветил диван, стену с висящими на ней дипломами, общую фотографию университетского выпуска, письменный стол, два стоящих друг против друга стула. На секунду он замер на пороге. Что-то говорило ему, что нужно остановиться, что лучше не входить. (Оставь надежду.) Он понятия не имел, что это было, возможно тот же самый страх, который заставил его медлить перед аквариумом в доме Лидии или перед воротами заброшенного склада. (Оставь надежду.)

Но это чувство прошло. Он медленно набрал в грудь воздуха, вошел и повернулся к тому углу, который до тех пор находился вне поля его зрения, оставаясь за дверью. Он направил туда луч света, и то, что он увидел, заставило его вскрикнуть.

Сидя на стуле, спиной к нему, ждал человек.