Юрий Рогоза - Музыка для богатых

– Скажи мне, Артур, – произнес один из них. – Что ж мы все такие заебанные? Нет, серьезно, ты никогда не задумывался? Это же прямо пиздец какой-то…

Манера говорить выдавала в нем руководителя старой, советской еще, кадровой школы, неохотно, но умело перешагнувшего в рыночную реальность.

Что ответил его собеседник, Никита не расслышал.

– А я, знаешь, все чаще стал задумываться, – продолжал мужчина. – Вот ты человек конкретно зажиточный. Я тоже прибедняться не стану, тем более перед тобой – смысла нет… Что ж еще этому миру надо? Нет, ты скажи, скажи, может, это я чего-то не понимаю… Сколько нужно бабла, чтобы на душе было легко и весело? Конкретно мне ответь, если можешь…

– Ты, Егор Петрович, даешь, – бодро ответил Артур, и его красивый низкий баритон показался Никите знакомым. – Я себе давно уже таких вопросов не задаю. Лет восемь, наверное. Может, больше…

– А вот почему? – не сдавался Егор Петрович. – Почему так? Нет, раньше, я понимаю, все было ясно – реально стояла задача украсть много денег. С Божьей помощью решили. Потом возникла задача их защитить, это понятно. Тоже разобрались… Но теперь-то что нам не дает счастливыми быть?!

– Ты меня спрашиваешь?..

– Тебя…

Никита с удивлением отметил, что разговор этих двух дядек с бугристыми спинами своей монотонностью напоминает нетрезвые базары двух спившихся бюджетников на какой-нибудь лавочке в сквере. Другим был только уровень напитков и проблематики. А общей – обида на подлый мир, тщательно скрывающий свои радости.

– Меня не нужно… – вздохнул Артур. – У меня в понедельник заседание межбанковского комитета, а в среду – совет директоров. Сам понимаешь, не тот момент, чтобы о душе думать…

– Вот! – Петрович поднял в воздух мощный ухоженный палец. – Оттого, может, у нас душа и ноет все время, что мы о ней нихуя думать не хотим? Вот ты, к примеру, когда последний раз о душе думал? А? Наверное, и не помнишь?

– Почему? Как раз помню, – уверенно ответил Артур со знакомым голосом. – Позапрошлой зимой прилетел я в Куршавель – с Максимовым нужно было по Нефтеюганску вопрос решить. Ну, перетерли мы, все порешали в лучшем виде, вот я на радостях и решил сдуру на лыжах покататься. Ну, раз уж приехал…

– И что?

– Ничего. Метров сто проехал. Может, даже больше. А потом как ебанулся!.. Опомнился – лежу в сугробе, и так у меня на душе хреново – хоть говно вывози! Я даже заплакал, не поверишь… И ведь что самое обидное – ударился жопой, а болит душа. Странное такое чувство, как в детстве…

– Это другое, ты не путай, – спокойно возразил Егор Петрович. – Это – частности. И лыжи тут ни при чем, я на них от греха подальше сроду не становился. Меня в принципе интересует – сколько нужно бабла, чтобы эту чувствовать… Вот же, сука, специально запоминал… Сейчас, погоди… А, жуа де вивр, точно… «Радость жизни» переводится.

– Ох, Егор Петрович, – вздохнул Артур, поведя телом, отчего стул под ним жалобно заскрипел, – и охота тебе себя и меня теориями мучить? Ты же практик, на хуй оно тебе вообще нужно, я не понимаю. Давай лучше еще по двести накатим да пойдем Витюню поздравлять, неудобно…

Из-за спин послышалось характерное бульканье, затем томная десятисекундная пауза и два могучих выдоха. Мир явно стал беднее на четыреста граммов коньяка.

– Поздравить-то надо, это ясно… – согласился Егор Петрович. – Правда, не знаю, какие и слова-то подобрать. Ситуация-то, сам видишь, какая…

– О чем это ты? – судя по легкой каше во рту, Артур жевал ломтик лимона.

– А то ты сам не знаешь? Светка-то с отцом уже лет пять как не разговаривает, мерзавка… Все простить ему не может, что за границу ее отправил. Что его все эти годы рядом не было.

– Иди ты! Я думал, они помирились давно.

– Как же, помирились. Думаешь, чего Антоныч хмурый, как туча, ходит? Он ее об одном просил – мне точно рассказывали, только не спрашивай, кто: мол, давай помолвку красиво проведем, я тебя поцелую, благословлю, как водится, да можешь меня дальше ненавидеть, не возражаю, уже привык…

– Я думал, все так и будет…

– Как будет, никто не знает. Хорошо, если вообще без скандала обойдется… А самое обидное – ты же помнишь, отчего он Светку за границу-то отправил?

Артур дернул широкими плечами:

– Я уже не помню. Это ж когда было…

– Это в 2001-м было, в самый дефолт. На Вите тогда 16 лямов зелени зависло, страшные по тем временам деньги. Он понимал, что по-любому грохнут, вот дочку и отправил в Англию. А теперь видишь, как все обернулось… Главное – любит он ее до крику, я точно знаю…