Юрий Рогоза - Убить Юлю

Данная книга не является документальной. Все ее персонажи вымышленны, и совпадение или сходство их имен с именами реальных людей является случайным. Не случайно другое — то, что я, человек Майдана, написал эту книгу именно сейчас, когда моей обманутой стране

снова предстоит сделать свой выбор.

***

Книга не рекомендуется для чтения лицам моложе 16 лет, поскольку содержит ненормативную лексику, а также излишне правдоподобные описания образа жизни и мышления современной украинской «элиты», что может негативно сказаться на формировании подростковой психики.

Это был он, ГЛАВНЫЙ МОМЕНТ в ее жизни. Тот самый, который объясняет и оправдывает все, что было раньше: все беды, слезы, страхи и разочарования, разлуки с родными, временные и затяжные перемирия со всякой сволочью, угрозы, бессонные, полные тревожного непонимания ночи, лязг тюремных замков в казематах Лукьяновки... Момент, в который душу заполняет великая ясность и осознание, что не ошиблась, нет — это и есть он, твой путь, ради этого мига кричала когда-то в крепких руках акушерок твоя мама, ради него ты не разбилась насмерть тогда, в четвертом классе — помнишь? — упав со старой груши — неудачно, на шею, так, что подружки испугались и разбежались по домам, оставив тебя лежать в теплой пряно пахнущей траве. Ради этого момента Господь подарил тебе долгое и стремительное мгновение, которое люди называют жизнью... Она чувствовала это каждой клеточкой своего радостно трепещущего, исхудавшего за последние недели тела.

Большинству людей, наверное, вообще не дано узнать — да нет, не узнать, физически почувствовать, что это за ощущение, когда за спиной вырастают крылья, могучие и белоснежные, которые не просто дарят уверенность, что ты можешь летать, а требовательно сообщают: ты должна, ты обязана взлететь, твой полет принадлежит не тебе, а Господу, вера в которого светилась в миллионах устремленных на тебя глаз тогда, под режущей лицо пургой Майдана...

Ей аплодировали все — и свои, и враги, а она стояла перед ними — счастливая и юная-юная, несмотря на нелепое платьице и появившиеся в последние дни круги под глазами, и понимала: все, свершилось! Она — Премьер своей измученной страны, она сделает ее самой счастливой в мире, и не за десять лет, нет, люди и так ждали слишком долго, десяти лет у нее нет, за два, максимум — три года... И для этого не нужно никакого чуда, если знаешь, что нужно делать, — а она знает! Если народ верит в тебя, рядом друзья, а за спиной наливаются силой крылья, подаренные Небом — тем самым, которое смотрело сверху на великий помаранчевый океан и плакало от радости за него колючим снегом...

Он начинал каждый свой новый день с просмотра этой записи, медленно и приятно выходя из состояния сна с чашкой «Ионии» (с тех пор как попробовал этот сорт кофе, других не признавал: жизнь коротка, нужно брать от нее только лучшее) в одной руке и ароматной сигаретой — в другой. В последние годы он научился получать удовольствие от всего — от мелочей, вроде по-барски комфортной процедуры вхождения в новый день и дорогой обуви, до главного занятия своей жизни — величественного и судьбоносного по самой своей сути...

Конечно, он, Рамзай, не родился наемным убийцей. Он родился румяным здоровым карапузом, который уже в пять лет впервые робко стал на лыжи, а в шестнадцать — стройным юношей с острыми скулами и чуть раскосыми зелеными глазами, сводившими с ума девчонок, — выиграл юниорское первенство Союза по биатлону.

Тогда он был уверен, что родился для того, чтобы быть чемпионом. А как же иначе? Если нет, то зачем тогда Бог дал ему гибкое мускулистое тело, глаза молодого ястреба, зачем научил его сердце быть то яростно неудержимым, то расчетливо холодным?

Рамзай улыбнулся, вспомнив, как болезненно, до слез, переживал он цепочку неудач, буквально обрушившихся на него когда-то, — сломанная лыжа на чемпионате Европы, глупая и напрасная ссора с главным тренером, интриги подонка Сухорукова — зампреда Федерации... Сейчас-то он понимает: это было глупой мышиной возней, неизбежной путаницей перед приходом полной ясности. Но тогда для него, молодого и полного надежд, мир вокруг потерял смысл, стал в одночасье каким-то сумрачно-чужим. Словно он, Рамзай, попал в этот мир случайно, по ошибке.

Но оказывается, нужно было просто-напросто пережить тот давний черный год, проваляться на диване, теряя форму и шарахаясь от каждого спортивного сюжета в телевизоре. Пережить, чтобы сначала смутно ощутить, а потом понять всем своим существом, что Бог уготовил ему куда более щедрую судьбу, чем просто иметь возможность бегать по хрустящей лыжне с винтовкой за спиной.