Энтон Майрер - Однажды орел…

После ухода Твикера Дэмона охватило гнетущее чувство одиночества. В госпитальной палатке на острове Бабуян, где он лежал вместе со всеми другими, он чувствовал себя намного лучше.

Теперь, оставшись в небольшой палате один («Я подвергся сегрегации», — подумал он, криво усмехнувшись), в госпитале, в который были превращены старые испанские казармы в Рейна-Бланке, прикованный к постели болью, он терпеливо лежал, дремал, смотрел в потолок, отгоняя мысли о последних тридцати днях и ночах. Он старательно отбрасывал прочь встававшие перед главами картины недавних событий и сосредоточивал свое внимание на давно минувших днях в Уолл-Уитмене, на танцевальных вечерах, пикниках и церковных ужинах, вспоминал лица, голоса, жесты школьных друзей, или взрослых, или девушек. Но неизбежно, с неторопливой настойчивостью, подобно смене прилива отливом, в его голове всплывали воспоминания о форте Беннинг, или о Дормере, или о Лусоне, а потом появлялись неясные, расплывчатые, ускользающие обрывки мыслей о боевых делах или о вечерах, проведенных в кругу семьи, и виделось милое худое лицо с острым носиком и быстрыми сверкающими озорными глазами. Тогда невольно его собственные глаза наполнялись слезами, ив порыве ярости и стыда он комкал простыни здоровой рукой. Ему ни за что не следовало соглашаться на этот охват флангом, ни за что! Он знал, что это ошибочный маневр. Ему надо было отказаться, категорически… Но тогда Мессенджейл назначил бы Райтауэра и все равно пошел бы напролом. И солдаты дивизии не дрались бы под командованием Райтауэра так, как дрались с ним: они были бы отбиты, захлестнуты, рассеяны я отброшены. Мурасе вышел бы на плацдарм высадки, повернул бы во фланг Бопре и, выжигая и разрушая все на своем пути, проливая потоки крови, прошел бы по их тылам до самого мыса Фаспи…

Но тогда, возможно, и Бен отказался бы. В таком случае…

Дэмон закрыл глаза. Так много чудесных людей погибло. Так много! Баучер, Джексон, Фромен, Станкула, Каваллон, Доухерти, Родригес — все «неукротимые» ветераны того памятного ночного боя на реке. Джо Брэнд и Гарри Притчард, Рей Фелтнер тяжело ранен гранатой; если он выживет, то наверняка не будет больше мужчиной. Том Сполдинг потерял ногу. Винни де Луке попало в обе ноги, а у Джека Макговерна обожжены лицо и горло. Левинсон, Лилджи, Госталс погибли. Дивизии больше не существует. Немногие оставшиеся в живых заходили к нему под тем или иным предлогом, напряженные и внимательные, сидели на стульях у его койки. Но им почти не о чем было говорить. Дивизии больше не было, и они сознавали это: осталась небольшая кучка упавших духом, измотанных, бывалых солдат, и ничто не могло изменить этого факта. Какие это были ребята. Как много он с ними прошел! И кончить подобным образом… А главное — Бен…

Послышался шум, потом быстрые шаги. Дэмон открыл глаза. Неужели он заснул? В ногах возле койки стоял, внимательно всматриваясь в его лицо, Котни Мессенджейл. С ним никого не было. Когда он подошел? От неожиданности Дэмон моргнул несколько раз и бросил на командира корпуса злой взгляд.

— Ну, как дела, Сэмюел?

— Не могу пожаловаться, — ответил Дэмон после короткого молчания. — Впрочем, мог бы, да боюсь, что Твикер не обратит на это внимания.

— Да, Тервиллигер беспощаден, правда? Только что я говорил с ним о вас: его беспокоит навязчивая мысль, что вы почти израсходовали отведенный вам судьбой запас удачи. Я ответил ему: «Audentes fortuna juvat», [87] Фортуна улыбается удачливым ( лат. ). но он мгновенно парировал «Бен Джонсон говорит, что фортуна улыбается только дуракам, генерал» — и улыбнулся мне своей сатанинской улыбкой. Однако, скажу я вам, мы здесь становимся поразительно культурными: еще немного, и мы станем писать сонеты на латыни и изъясняться ямбом. — Он развернул складной брезентовый стул спинкой вперед и легко уселся на него верхом. — Я собирался зайти раньше, да все мешали дела. Ну хорошо, как же они лечат вас здесь?

Дэмон махнул здоровой рукой.

— Как видите. — Он вытащил сигарету из пачки, лежавшей, рядом с кроватью, и прикурил ее от серебряной зажигалки, принадлежавшей Бену: присевшая в пламени саламандра дерзко высунула свой язычок, ее перепончатые лапки вцепились в меч. Командир корпуса посмотрел на зажигалку и отвел глаза в сторону. «Он пришел один, — подумал Дэмон. — Впервые после Лусона я вижу его с глазу на глаз».

— Как идет операция? — вяло спросил Дэмон.

— Как по маслу, Сэмюел. Некоторые части Арчибальда находятся в Калао. Все закончилось, лишь кое-где символическое сопротивление, несколько засад на дорогах, чисто сдерживающие действия. Остальные умирают от голода в джунглях. Осталось только прочесать местность. Макартур очень доволен.