Юля Пилипенко - Рыжик

– Во-первых, я изучил твои данные и анализы… Все не так плохо. Я раньше не сталкивался с таким диагнозом, как у тебя. Это очень редкое заболевание. Но даже в твоей карте написано, что тебе, возможно, просто назначат медикаменты. – Он отложил «мою» папку в сторону.

– Было бы здорово. Там, правда, так написано? – Я не верила ему, но в отличие от врачей в Израиле он говорил как-то более мягко… не так категорично… и его голос вселял в меня надежду. Этот парень начинал мне нравиться, наверное, потому что мне нравилось слышать то, что он говорил.

– Ну, конечно, зачем мне тебя обманывать? А как бы ты хотела отметить свой день рождения? – Он явно пытался как-то меня отвлечь.

– Честно?.. Еще неделю назад я думала, кого приглашать, что одевать и куда пойти. А сегодня я точно знаю, как бы я его отметила. Я бы улетела в Париж. Одна. Или позвала бы с собой человека, который мне по-настоящему дорог. Я только недавно поняла, насколько Он мне дорог… И ела бы круассаны с шоколадом… просто объедалась… Я всегда боялась поправиться и ограничивала себя. А теперь понимаю, какая все это чушь… Даже смешно…

– А почему именно в Париж?

– Потому что я люблю Париж. Ты был там?

– Нет, никогда. Но если ты мне расскажешь об этом городе, я обязательно туда поеду. Мои знакомые почему-то негативно о нем отзываются. Или тебе трудно много говорить? Твои губы… у меня есть специальный спрей. Сейчас. – Он потянулся к какой– то сумке.

– Прости, но твои знакомые ничего не понимают. Это лучший город в мире. И я не понимаю, как можно его не любить… – Я завелась и уже не могла остановиться. Я повелась на его провокацию, забыла о своих проблемах и температуре. Мне нужно было защитить Париж.

Через пятнадцать минут он знал о Париже все, что знала я. Он рассказывал мне о своих путешествиях, мотоциклах, мечтах, младшей сестре, которая ему чем-то меня напоминала… Он старался меня развеселить, и в шутку называл меня Симпсоном.

– Симпсон… мне нравится. Не обидно и позитивно. – Я смеялась от души. – Прости, мне стыдно, но ты можешь повторить еще раз свое имя? У меня ужасная память на имена.

– Ничего… у меня тоже. Меня зовут Малек, – он снова побрызгал мои губы каким-то спреем.

– Малек, а знаешь, чего я хочу сейчас больше всего на свете?

– Чего желает Симпсон?

– Я хочу ледяной Lipton Ice Tea со вкусом персика… хотя бы глоток.

– У меня есть вода… и даже банка теплой кока-колы. Но холодного чая нет… и тебе желательно сейчас пить только воду… Прости, Симпсон.

– А мы можем остановиться? – Я смотрела на него умоляющими глазами.

– Нет… извини… нам нужно торопиться. Мы не имеем права останавливаться. Нас пропускают все машины… и светофоры. Тебя ждут в Эссене… – Он старался говорить как можно мягче, чтобы не напугать меня.

– Малек, пожалуйста… Я все понимаю… Я знаю, что ты сейчас несешь за меня ответственность. Но для меня это так важно. Я обещаю тебе, что со мной ничего не произойдет за эти две минуты. Я обещаю, что не буду спать и буду все время с тобой разговаривать. Только дай мне глоток персикового чая… Пойми меня. Пожалуйста, давай остановимся.

Он колебался. Минуты полторы. Потом взял рацию и начал что-то говорить по-немецки. Он явно с кем-то спорил.

– С кем ты говоришь? Что ты сказал? Я не знаю немецкий… – Я почему-то сильно занервничала.

– Я попросил водителя, чтобы он остановился на первой же заправке. Это его не обрадовало… Я сказал, чтобы он попробовал объяснить твоей маме причину остановки. Она же немного говорит по-немецки? Я не хочу, чтобы она начала переживать, когда мы остановимся.

– Малек… спасибо… я отдам тебе деньги… обещаю. Ты купишь мне два чая?

– Симпсон…

Мы остановились. Наконец-то замолчала эта зловещая сирена… В ушах звенело так, как будто я часов пять подряд протанцевала под колонкой в ночном клубе… Малек быстро выскочил из машины. Я услышала, как открылась передняя дверь. Это была мама, которая выбежала, чтобы лично удостовериться, что со мной все в порядке. Она была напугана.

– Мамочка, прости… но я так хочу чай… Прости. – Мне хотелось обнять маму больше всего на свете и извиниться. Я догадалась, о чем она подумала, когда мы остановились. Это было написано на ее лице. Видимо, она не совсем поняла, что пытался ей сказать водитель.

Малек вернулся через минуту. Он не успел еще закрыть дверь, как снова врубилась ненавистная сирена и мы тронулись. Он приподнял мою голову, убрал с лица мокрые пряди волос и начал маленькими глотками вливать в меня ледяной чай. А я смеялась и все время повторяла: «One more, one more, one more». В тот момент я поняла одну простую вещь: счастье – это просто глоток холодного персикового чая. И больше ничего не нужно.