Юля Пилипенко - Рыжик

Я помню, как до меня доходили обрывки фраз «в Колумбию лететь слишком долго»… «Швейцария – отказ»… «Возможно, Бельгия… или Германия»… Для меня все было, словно в тумане… до конца просто не доходил смысл происходящего… или я отказывалась верить в то, что это происходило со мной. Может, просто боялась поверить. Или не успевала следить за событиями, которые развивались слишком быстро.

Германия согласилась… Это было 4 июля 2003 года… Меня должны были как-то перевезти из Иерусалима в город Эссен… В последний момент у меня поднялась температура под 41. Меня снова спасли ледяные простыни. Я очень переживала, как я буду лететь, потому что куда-то делась моя одежда – легкие белые штаны фирмы «Diadora», которые мне подарил папа незадолго до того, как я заболела. Оказалось, что штаны по ошибке забрали в химчистку – их цвет сливался с постельным бельем. Но искать их времени не было. Какая-то женщина в последний момент искренне предупредила нас с мамой, что если в Германии у нас есть какие-то знакомые, то лучше им позвонить, потому что, по ее мнению, «немецкие врачи никогда не славились своим дружеским отношением»… Если бы эта женщина только знала, как сильно она заблуждалась…

Я никогда не забуду, как в коридоре больницы появилась команда людей, которые должны были меня транспортировать к самолету… Настоящая команда спасателей… В оранжевых жилетах… и с черными пейсами. Я помню огненное солнце и горячий воздух, которые с непривычки обжигали мое лицо, глаза, губы… и мне это нравилось. Это было в аэропорту. Это был день, когда я полюбила солнце до слез. Я никогда не забуду человека по имени Бенджамин, который трепетно поддерживал меня под обе руки и помогал сделать несколько шагов по салону самолета. Мне нужно было дойти до специальной подвесной кровати, которая находилась за ширмой и позволяла не встречаться глазами с пассажирами рейса, которые летели во Франкфурт. Мне почему-то казалось, что они должны были быть крайне недовольны. Рейс из-за меня задержали, и задержали надолго. Я помню, как мы приземлились… и все пассажиры без исключения проходили мимо меня: кто-то старался не встречаться глазами со мной и мамой, кто-то опускал голову и чувствовал себя неловко, но большинство из них останавливались возле меня, желали удачи, говорили теплые слова, старались поддержать. Одна женщина даже пообещала, что поставит за меня свечи. Мне казалось, что я сойду с ума… Я была до слез благодарна этим людям, но меня убивала одна единственная мысль: мне хотелось быть на их месте и просто выходить из самолета.

В аэропорту Франкфурта нас ожидала машина скорой помощи, профессиональный водитель и сопровождающий врач. Нас ждал Эссен.

P.S. Когда-нибудь я обязательно сдержу слово, данное добродушному таксисту из Тель-Авива… Полечу в Израиль… на этот раз в качестве туриста. Я буду наслаждаться горячим солнцем и каждую секунду повторять про себя «спасибо». Тем более, в Иерусалиме остались мои брюки от «Diadora»…

– Юлька, привет… я тебя очень давно не видел… ты уже взрослая девушка… хорошо выглядишь, – Он говорил как-то смущенно, учитывая обстоятельства, при которых мы снова встретились.

– Привет… Геночка. И я тебя очень давно не видела… Ты очень красивый. Тебе идет белый цвет, – мне было очень трудно скрывать свое волнение, потому что я прекрасно знала, что меня забрали из этой ужасной больницы только благодаря Ему. И я знала, что частный самолет, на котором мы с мамой будем лететь в Израиль, тоже организовал Он… и мою визу… и все остальное… я знала, что израильского консула в праздник забирали с дачи для того, чтобы мне поставили эту визу… я знала, что Толик – водитель Гены, который панически боялся летать на самолетах, несмотря ни на что забрал в Киеве мой паспорт. Я знала, что мы ждем, пока он прилетит из Киева, передаст нам паспорт, и мы сразу же частным самолетом улетим в Тель-Авив – я все это знала, но искренне не понимала, к чему такая спешка.

– Знаешь, у меня скоро день рождения… восемнадцать лет… и я до сих пор не знаю, как его отмечать… и успею ли я вернуться. – Мне очень хотелось поговорить о каких-то «земных» проблемах…

– Да, Юленька, знаю… В Израиле очень хорошая клиника… лучшие специалисты со всего мира… они быстро поймут, что с тобой и вполне возможно, что ты уже через несколько дней вернешься домой. – Он тщательно подбирал каждое свое слово.