Юля Пилипенко - Рыжик

P.S. Я переживу экзамен по «вышке», потому что я на него не пойду. Мне и так поставят заветную «пять». Но теперь у меня будут совсем другие проблемы. В этот день моя жизнь изменится навсегда. И для меня навсегда умрет «завтра».

P.P.S. Когда мы с мамой после трансплантации печени гуляли по улицам Эссена, на мобильный позвонил мой папа, который сообщил, что днепропетровские врачи наконец-то прислали свое заключение касательно моей болезни: «Вирус невыясненной этиологии».

Что я делала до семнадцати лет?.. Никогда не болела… жила, как все… хуже кого-то и лучше, чем кто-то… играла в теннис… ходила в школу… хорошо училась… встречалась с бандитами и отличниками… летала на учебу в Лондон… путешествовала с родителями и без них… каталась на мотоциклах… прыгала с парашютом… в кого-то влюблялась… по кому-то страдала… да, я страдала, и сильно. Но никто этого не видел и не знал, потому что люди в первую очередь обращают внимание на улыбку. Я страдала по любимому дорогому Человеку, который навсегда оставил меня через четыре дня после того, как мне исполнилось семь лет… и мне нужны были прыжки с парашютом, пирсинг, теннисные турниры, поездки, перелеты – все что угодно, лишь бы хоть как– то заглушить эту детскую боль. Я скучала по нему… всегда.

P.S. Я не знаю, какой здесь может быть «постскриптум».

«The Show Must Go On»… это была его любимая песня…

Я ненавижу число «12».

Вот что осталось у меня в памяти от 12 июля 1992 года. Я проснулась утром: мамы и Юрки нет. Странно. Я подбежала к бабушке и спросила у нее, где они. Бабушка ответила: «Юрочке стало плохо, приехал врач… и его забрали в больницу».

Днем раздался звонок. Бабушка взяла трубку и заплакала. Мне можно было уже ничего не говорить. Слова были не нужны. Я не хотела их слышать. Я отказывалась. Мне хотелось бежать. Бабушка положила трубку, посмотрела на меня и сказала: «Юлечка, Юра умер».

Я помню свой детский крик: «Это не правда! С моим братом не могло этого случиться! Почему это случилось… именно с моим братом?» Но это была правда, и я прекрасно это понимала.

Я помню, как я плакала. Я плакала так сильно, что меня тошнило. Я помню своего пуделя Криса, которого мне хотелось прижать к себе покрепче, чтобы он меня немного согрел. Я помню, как приехала мама. На ней было желтое платье в черный горошек… Я помню, как нам не отдавали его тело…

Я помню, как пришли друзья моего брата, с которыми он общался, когда мы приезжали к бабушке. Я помню их имена. Они сидели рядом со мной на траве, недалеко от дома, и рассказывали мне о том, что на моей маленькой игрушечной приставке можно смотреть цветные мультики. Но это была не моя приставка. Это была приставка Юрки. И на ней нельзя было смотреть цветные мультики. Цветных мультиков больше не существует. И не надо мне врать. Тогда я не совсем понимала, что эти простые сельские ребята хотели, как лучше… они пытались хоть как-то меня отвлечь… помочь моему огромному детскому горю.

Книги, которые он читал… старая шведская стенка… наша деревянная двухъярусная кровать… черный кожаный мат в нашей комнате… наши детские ссоры… безупречные черты его лица – все это будет жить в моей памяти.

Я знаю, что перед тем, как он в последний раз уехал в больницу, в тот самый день… он подошел к кровати, на которой я крепко спала, и поцеловал меня. При этом он сказал: «Юлька спит». И вот уже восемнадцать лет я жалею о том, что тогда не проснулась и не сказала ему, как сильно я его люблю. Это единственное, о чем я жалею в своей жизни.

Юрка… Мой любимый единственный Брат… Он был на десять лет старше меня… и был моим другом. Он часто меня дразнил. Он был невероятно красивым мальчиком и безумно меня любил. Он знакомил меня со своими друзьями, и они брали меня с собой гулять. Они обожали, когда я называла «дураком» кого-нибудь из их дружной мужской компании. Он однажды накричал на меня, когда я проглотила жвачку. Но это была первая жвачка в моей первой жизни, и я не знала, что их нельзя глотать, как конфеты. Я игралась его машинками, и иногда он делал вид, что злится. Однажды он взял меня с собой на пляж. Меня и игрушечный ярко-красный автомобиль с пластиковым желтым водителем. Наверное, это была «ferrari». Он нес машину и пульт управления от нее, а мне доверил желтого водителя. Мне почему-то захотелось закопать водителя в песок. Мы потом перерыли весь пляж, но так его и не нашли. Возможно, его потом нашла какая-то другая девочка, которая так же гуляла по пляжу со своим братом…