Альберт Лиханов - Собрание сочинений в четырёх томах. Том 4.

В тот-то вечер, пожалуй, и окрепло во мне ощущение, по-моему, совершенно точное: у студентов такой огромный, нерастраченный резерв душевных сил, духовной энергии, который надо, непременно надо использовать.

Да и только ли у студентов!

Узнав о беде, люди приходят на выручку — старая эта традиция сильна и поныне. Читаешь газеты — там отдали кровь, там бросились в воду, в полымя. А рабочий почин, когда бригадир крепкой бригады бросает налаженное дело, идет туда, где нужнее, — разве это не участливость людская?

Но будем откровенны: рядом с отзывчивостью живет глухота, рядом с добротой — сухость, рядом с желанием помочь — душевная леность, и эти дурные свойства, увы, нарастают, накапливаются, как запасы отвратительной энергии — энергии отрицательного значения.

Вот сын забыл свою мать: помогать поможет, шлет исправно четвертные к праздникам, а писем не пишет. Вот дочь ведет себя как законченная эгоистка, все лучшее — себе, и хоть родители не возражают, рады ублажить любимое чадо любым способом, не вызвать возмущения это не может. Соседи не здороваются с соседями, незнакомы даже — это уж норма, обычай, к печали нашей — добытый, рожденный на наших глазах нашим же собственным благополучием — у каждого отдельная квартира — и есть немало примеров из милицейской хроники, когда сосед не открывает дверь, если стало худо незнакомому ему соседу.

Словно бы на глазах то тут, то там возникают между людьми невидимые перегородки, и стыдно и страшно становится от мысли, что у новой этой энергии, как у всякой энергии, есть сила, есть власть, которой доброта и отзывчивость часто не в силах ответить, ведь они — доброта и отзывчивость, а не злоба и эгоизм.

Недобрые слова и неправедные поступки разрушительны и громогласны, тогда как любовь и сердечность тихи и молчаливы.

Кстати, малыши, оказавшиеся в детских домах — их число не убывает, а причина, по которой они оказываются там — без одного процента все сто при живых родителях, — результат все той же разрушающей отрицательной энергии зла я эгоизма.

Но я не о зле хочу поразмышлять, а о добре, о том, как по природе своей некрикливое, а скорее тихое, молчаливое качество должно бы найти новый код в нашем человечном обществе, и о том, почему мы столь мало, а главное, бессистемно печемся о его нравственном самоутверждении во всех проявлениях человеческого общежития.

Итак, красивые, интеллектуальные, враз посерьезневшие лица благополучных студентов в зимнем лагере под Костромой. Они стояли передо мной и спрашивали: что можно, что нужно сделать для детских домов там, куда они вернутся? И столько в их вопросах было напора, столько искренней готовности тотчас, не дожидаясь возвращения, приняться за дело, что я лишь печалился: ах, жаль, нет у меня для них «фронта работ».

Комсомол дал «фронт работ» и тем студентам, и многим другим. Действуют педагогические отряды. Укрепилась всесоюзная неделя «Творческая молодежь — воспитанникам детских домов». Перед XIX съездом комсомола по всей стране прокатилось хорошее дело под названием «Добрые книги — детскому дому». Собрали больше миллиона книг. В студенческом строительном движении появилось совершенно новое — отряды безвозмездного труда. Заработанное своими руками ребята передают детским домам, чтобы укрепить их бюджеты, чтобы купить подарки к дню рождения. Московские писатели придумали и уже издали первый том сборника «Подарок», где собрана хорошая литература и весь тираж которого комсомол закупил для детских домов. Теперь такой сборник будет ежегодным, глядишь, через пятилетку — собрание лучших сочинений окажется в руках у тех, кому книги пока что достаются несправедливо трудно.

Перечисленное мною — внешняя сторона хорошего дела. Внутренняя же — мне важнее.

Внутренняя сторона дела состоит в том, что многие и многие тысячи людей, прежде всего молодых, получают возможность проявить участие в тех, кому это участие нужно. Находится выход для доброй энергии. Создается возможность для проявления добрых человеческих свойств, среди которых и участливость — забота о многих других.

Мне довелось прочесть сотни писем, вложенных в бандероли с книгами для детских домов. Много писем от детей, от пионеров. Мне кажется, что это свидетельство силы и ума нашей начальной школы. Ее учителя рассказали ребятам о комсомольской затее, раздули в них угольки добросердечия, подвинули к реальному поступку. Много писем из коллективов — рабочие, конструкторы, студенческие группы восприняли идею, как собственную необходимость. Одна старушка — по ее просьбе не называю фамилию — принялась собирать макулатуру, сдавала ее, на скромную свою пенсию выкупала дорогостоящие нынче дефицитные книги и присылала их для детского дома — это уже не просто порыв, а действие, продолжительное по времени, емкое по труду.