Александр Лапин - Время жить

Все вокруг потемнело. Налетела буря! Холодный порыв ветра хлестал мощно и сильно прямо по верхушкам деревьев. Разлеталась с шелестом в разные стороны листва. Вихрь гнал по воде рябь.

Буквально через минуту хлынул проливной дождь. Крупные капли хлестали по воде, шлепались на песок.

«Как бы град не лупанул!» – только и успел подумать Шурка.

Града не было, но дождь лился настолько холодный, что они мгновенно озябли. Вдобавок ко всему, над головой грянул гром.

В общем, беда.

Людка вся сжалась, застыв под этими ледяными струями. Дубравин, не в силах помочь ей, сначала предложил:

– Давай под байдарку!

Увы, это не спасло. Узенькая байдарочка была плохой защитой. Дождь доставал тела и под нею. Беда, бояре!

И тут его осенило:

– В воду! В ней теплее!

Они бежали по мокрому пляжу и прыгнули прямо в теплую воду заливчика. Стало легче.

Ливень прекратился через несколько минут. Туча, недовольно ворча, уплыла в сторону. Солнышко снова улыбнулось им. Вскоре природа, съежившаяся под холодным ливнем, чудесным образом снова расцвела.

Они вылезли на берег греться. Потом Дубравин столкнул байдарку в воду и они забрались в нее. Пора было возвращаться.

Не успели они отойти от берега и пройти по камышовой протоке, как наткнулись на трех уток с селезнем, беспечно кормившихся на отмели. Они, вероятно, не услышали приближавшихся на почти бесшумной лодке людей. Дубравин сразу потянулся к ружью.

Птицы, заметив их, начали разбег по воде.

Раздался шипящий звук выстрела. И, о чудо! Утки взлетели, а селезень шлепнулся в воду.

Охваченный охотничьим азартом, Александр подгреб к нему. И увидел, что птица вверх лапами лежит на воде.

Он подтянул веслом обмякшую, но еще теплую тушку. Достал из воды. И удивился.

Конечно, пулька из пневматики ну никак не могла пробить толстое, жесткое перо птицы. Охотник искал место попадания. Наконец он увидел, что свинцовый комочек ударил прямо в голову, рядом с круглым глазом.

Дубравин символическим жестом бросил добычу в лодку Людке под ноги. Она молча, без бабьего визга и писка стала рассматривать красивого, мощного селезня, так не похожего на невзрачных серых уточек.

Шурка даже расстроился: «Попасть-то попал! Но кто будет возиться с птицей? Ощипывать, разделывать?»

Но все равно, торжествуя в душе, погреб к общей стоянке с видом именинника.

Сомнения его оказались напрасными. Женщины набросились на птицу и шустро принялись ее ощипывать. А потом так быстро разделали селезня под супчик, что Дубравин понял простую вещь. Ничто не утрачено. Под внешней маской современника в каждом из нас прячется дикарь. И эти девушки, если завтра цивилизация исчезнет, очень быстро приспособятся жить, как жили наши предки. Блестящим доказательством этого стало превращение крылатого красавца во вкуснющий суп.

Обеденный разговор у костра шел вяло, пока Володь-ка Озеров не вспомнил о своем опыте.

Матюгнувшись вполголоса, он рассказал друзьям о своих бедах:

– Что за государство мы построили?! Хрен знает! Мечтали в девяностых, что будет все в лучшем виде. Демократия, выборы, открытые границы с Европой. А что получили? При власти воры, мошенники, жулики. Везде взятки, в суде правды не добьешься, если не занесешь. Хуже, чем при коммунистах было…

– А ты чего хотел? – завелся с полуоборота Дубравин. – Так вот сразу и в дамки? То есть в райские кущи. Как в Швеции? Для этого надо целый путь пройти. Всем. И государству тоже…

– Ну, путь мы уже прошли. И немалый! – ершился Озеров. – Только что-то я светлого будущего не вижу.

– Да ничего мы не прошли! – возразил ему Шурка. – Мы крутимся на месте. Нарезаем, так сказать, исторические параллели…

– Это как? – заинтересовался разговором Казаков, расправляя свою взлохмаченную после купания бороду.

– А вот как! – принялся излагать свое видение процесса Дубравин. – По Марксу, как должно быть? Шаг за шагом. От одной общественной формации к другой. А мы что? В тысяча восемьсот шестьдесят первом году феодализм себя исчерпал. Царь-батюшка Александр II освободил крестьян. И началось. Власть в его руках. А в экономике – воля. И пошло развитие капитализма семимильными шагами до самой революции февральской. Буржуи взяли власть, Россия должна была шаг за шагом модернизироваться, двигаться к социализму. Но уже в октябре большевики все переиграли и начали строить свой социализм. А на самом деле вернулись к махровому феодализму, что был до освобождения крестьян. Иосиф Виссарионович так гайки завернул, что снова получилась империя. Только основа у нее другая немного была. Вместо царя – вождь, вместо православия – великое учение, а народность на интернационализм поменяли. Так до девяносто первого и сидели.