Джей Эшер - Волшебный свет

Но вот я договариваю последнюю фразу и вижу, что папа теперь хмурится даже сильнее.

— Когда я узнал, что Калеб напал на свою…

— Да не нападал он на нее! — вырывается у меня. — Он побежал за ней, но он никогда бы не…

— Ты хочешь, чтобы я с этим смирился? — отвечает отец. — Знаешь, чего мне стоило не вмешиваться, когда я узнал, что сделал этот парень? Но я решил довериться тебе. Думал, у тебя голова крепко на плечах держится, Сьерра. Но теперь мне кажется, что ты слишком наивна и недооцениваешь всю серьезность…

— Я честно обо всем рассказала, — прерываю его я. — Это что, не считается?

— Дорогая, не ты нам все рассказывала, — поправляет мама. — Мы узнали обо всем от Эндрю.

Папа поворачивается к ней.

— Наша дочь встречается с парнем, который напал… — он поднимает руку, чтобы я не вздумала его прерывать, — ладно, который побежал за своей сестрой с ножом.

— И все, прощения нет? — закипаю я. — Отличный урок, пап. Один раз напортачишь — вся жизнь коту под хвост.

Отец тычет в меня пальцем.

— Я вовсе не то имел…

Тут вмешивается мама.

— Сьерра, нам уезжать через неделю. Твоему папе явно не по душе эта ситуация, так стоит ли продолжать?

Я резко останавливаюсь.

— В том-то все и дело! Я же не знала Калеба в то время, когда все случилось! И вы не знали. Но мне нравится, какой он сейчас. И вам он тоже понравится.

Мама с папой тоже останавливаются. Папа смотрит куда-то вдаль, скрестив руки на груди.

— Ну уж извините! Я не хочу разрешать своей единственной дочери встречаться с парнем, который в прошлом бросался на людей с ножом!

— Если бы вы не знали, что случилось много лет назад, а знали бы его сейчас, то уже умоляли бы нас пожениться.

Мамина челюсть падает. Я вижу, что перегнула палку, но этот разговор бесит меня все больше и больше.

— Вы познакомились с мамой на этом же базаре, — продолжаю я. — Вам не приходило в голову, что вы просто боитесь повторения этой истории? И поэтому так реагируете?

Мама хватается за сердце.

— Клянусь, Сьерра, у меня даже и в мыслях не было!

Папа по-прежнему смотрит вдаль, но глаза у него становятся круглые, как блюдца.

— У меня сейчас будет инфаркт.

— Это просто невыносимо, — продолжаю я. — Столько лет носить клеймо преступника . Люди готовы поверить в худшее, но не готовы ни выслушать его, ни простить!

— Если бы он пустил этот нож в дело, — говорит мама, — мы бы никогда…

— Я знаю, — прерываю я. — Я тоже.

Машины проезжают мимо, а мне то кажется, что я убедила родителей, то наоборот, что они меня совсем не слушают.

— Вы с детства учили меня, что любой человек может исправиться, — добавляю я.

Все еще не глядя на меня, папа произносит:

— И не поддержать его в этом было бы неправильно.

— Да.

Мама берет отца за руку, и они переглядываются. Они понимают друг друга без слов. И наконец поворачиваются ко мне.

— Мы не знаем его так хорошо, как ты, — начинает папа. — И ты должна понять, почему слухи о том, что случилось с его сестрой, выбили нас из колеи. Я был бы рад дать ему шанс, но не понимаю, зачем, ведь через две недели нас здесь уже не будет…

Он не хочет произносить это вслух, но на самом деле желает знать, почему я не могу так просто забыть обо всем. Почему я заставляю их так из-за себя переживать.

— Вы только не волнуйтесь, — отвечаю я. — Ты же только что сам сказал, что я хорошо его знаю . И ты научил меня быть осмотрительной. Необязательно доверять ему — главное, не судите его. Доверяйте мне.

Папа вздыхает.

— У вас действительно все так серьезно? И тебе это надо?

— Кажется, назад уже дороги нет, — тихо замечает мама.

Папа опускает голову, видит мамины ладони в своих, поднимает на меня взгляд, но не может смотреть мне в глаза дольше секунды. Отпустив маму, он поворачивается и уходит.

Мы с мамой смотрим ему вслед.

— Хорошо, что каждый высказал, что у него на душе, — говорит она, крепко сжимает мою руку и не отпускает ее на обратном пути.

Каждый раз, когда я давала Калебу шанс, он доказывал, что я не напрасно в него верила. Каждый раз, когда я заступалась за него, я знала, что я права. У меня был миллион причин отступиться, но я не отступилась. Каждая маленькая победа внушает мне стремление еще упорнее бороться за наше будущее.

У меня уходит куча времени на то, чтобы подготовиться к ужину с родными Калеба. Я три раза переодеваюсь и наконец останавливаюсь на первом варианте — джинсах и кремовом кашемировом свитере. Когда в дверь стучат, феном сдуваю волосы с лица и еще раз смотрю на себя в зеркало. И только потом иду открывать. Калеб, улыбаясь, стоит на пороге. На нем темно-синие джинсы и черный свитер с серой полосой на груди.