Мария Галина - Красные волки, красные гуси (сборник)

Потом позвонил Ким. Ему повезло: в ночь акции он дежурил на электростанции. Стратегически важный объект – там и пальцем никого не тронули. Похоже, он даже не знал, что происходит – пока кто-то не включил радио. Он тоже пытался тогда прозвониться, но не мог. С ним все в порядке, кот Васька передает мне привет и наилучшие пожелания, он вновь приступает к Нашему Общему Делу… С него все как с гуся вода, с Кима, – должно быть, потому, что он один раз уже все потерял и с тех пор разучился обращать внимание на окружающий мир. Я сказал ему, что скоро у него под началом будет целый вычислительный центр – и совершенно законно, но он даже не обрадовался. Видно, не поверил.

Гарик позвонил вскоре после Кима.

– Как ты себя чувствуешь, Лесь? – спросил он, но голос звучал равнодушно, видно, спрашивал просто вежливости ради. Соответственно, и я не стал особенно распространяться.

– Ничего…

– Приходи в институт.

– Лучше бы все-таки завтра, Гарик.

– Это срочно, Лесь.

Голос у него был какой-то не такой – опять политические игры, что ли? Я включил телик. У диктора-мажора на экране был несколько ошеломленный вид.

«Сегодня последовали некоторые перемещения в правительстве. Со своего поста снят директор службы безопасности, в последнее время самовластно присвоивший себе функции председателя Комитета по делам подопечных. Управление комитетом временно взял на себя ранее исполняющий обязанности Окружного Попечителя по делам науки и техники… Снят со своего поста заведующий Бюро агитации и пропаганды, а также несколько других официальных лиц, о чем будет сообщено позднее. По некоторым сообщениям, начинается формирование коалиционного правительства с пятидесятипроцентной квотой для людей и с последующими соответствующими изменениями в государственной политике».

Тогда я поймал «Голос», но и по «Голосу» было все то же самое; вот что удивительно. Сроду такого не наблюдалось. Но что-то там проскользнуло такое… я сначала и не сообразил, а потом насторожился. Прибытие Комиссии по правам человека задерживается… на неопределенный срок…

Никаких пояснений.

С улицы раздался гудок – я высунулся в окно и увидел, как к подъезду подкатывает шикарный черный «кондор». Я все ждал, когда из него вылезет мажор, но «кондор» просто стоял и гудел, и я наконец понял, что машину прислали за мной.

Дело шло к полудню, и на улицах уже появились первые пешеходы, даже, кажется, начал ходить городской транспорт. Не то чтобы все стало, как прежде, но как прежде, наверное, уже никогда не будет. Шофером у меня – машину-то выделили мне, большому начальнику, – был человек, но он тоже ничего не знал. Или не хотел говорить.

На проходной Научно-Технического центра стояла вооруженная охрана, чего сроду не было, но меня пропустили без всяких проволочек. Шахта лифта была вся разворочена, и в ней возилась бригада – они демонтировали воздушный лифт. В холле громоздилась здоровенная клеть, загораживая дорогу. Люди и мажоры сновали по лестнице – движение почище, чем на Проспекте Дружбы субботним вечером… Какой-то мажор, одолев два пролета, устало привалился к стене да так и застыл, уставясь в пространство… да что тут происходит в самом деле?

Гарик сидел в кабинете. Он тоже выглядел паршиво, видно, тяжелые выдались деньки. Но, увидев меня, привстал и сказал:

– Привет, Лесь.

– Что тут творится, Гарик?

– Реформы, – рассеянно ответил Гарик, – а если что не так, сам командуй. Мое дело – передать тебе все полномочия. Ключи от сейфа, шифры, личные дела…

– Ради этого ты меня вызвал? Я еще и хожу-то с трудом, знаешь ли…

– Я тоже, – сухо сказал Гарик, и я вдруг понял, что он не вышел мне навстречу из-за стола только потому, что побоялся упасть. – похоже, тебе сразу придется приступать к работе, Лесь.

– Что все-таки стряслось, а, Гарик?

Он помолчал. Потом сказал:

– Знаешь, почему нет доступа к теме «Австралия»?

– Откуда ж?

– Ну, так теперь у тебя есть доступ. Даю тебе два часа.

– Я… не понимаю.

– Потом поймешь. Возьми материалы и убирайся. Все, что ни попросишь, тебе предоставят. Все.

– Но я…

– Выметайся, сказано тебе! – рявкнул Гарик, и я вышел, нагруженный пыльными папками с надписью «для внутреннего пользования».

Уже спустя полчаса я велел, чтобы развернули бактериологическую лабораторию, а при Центральной поликлинике еще и диагностический центр. К вечеру выяснилось, что источником инфекции является вирус. К утру – что вероятность заболевания злокачественным энцефалитом у мажоров – стопроцентная. И что смертность также составляет практически сто процентов… Тогда, в незапамятные времена, в Австралии не уцелел никто.