Амели Нотомб: Косметика врага

— А теперь буду молчать.

— Тогда я расскажу вам о себе.

— Ну, конечно!

— Как я уже сказал, меня зовут Тексель. Текстор Тексель.

— Искренне сожалею.

— Вам не нравится моя фамилия?

— Я искренне сожалею, что встретил вас, месье.

— Но у меня фамилия как фамилия. И она выдает мое голландское происхождение. По-моему, она звучит совсем неплохо: Тексель. Что вы на это скажете?

— Ничего.

— Мое имя Текстор произносится немного труднее. Но и в нем есть свое благородство. Вы знаете, что это было одно из имён Гете?

— Бедняга!

— Да нет, оно звучит не так уж плохо: Текстор.

— Ужасно иметь хоть что-то общее с вами, даже имя.

— Имя Текстор может казаться неблагозвучным, но если вдуматься, оно сродни слову «текст», которое всем нравится. Как вы думаете, какова этимология имени Текстор?

— Наказание? Возмездие?

— Может, за вами числится какой-нибудь тайный грешок? — спросил незнакомец, загадочно улыбаясь.

— Нет никакого грешка. Но мир так устроен, что страдают всегда невиновные.

— Все это из области фантазий. А Текстор происходит от текста.

— Если бы вы только знали, как мне это безразлично!

— Слово «текст» образовано от латинского textum , что означает «ткань». Ведь можно сказать, что текст ткут из слов. Интересно, верно?

— То есть ваше имя означает «ткач»?

— Я бы предпочел другое значение: редактор. Он ведь тоже ткет текст. Обидно, что с таким именем я не стал писателем.

— Да, обидно. Лучше бы вы марали бумагу, чем докучать незнакомым людям своей болтовней.

— До чего же красивое у меня имя! Правда, оно не очень удачно сочетается с моей фамилией: я готов признать, что Текстор Тексель звучит плохо.

— Для вас и так сойдет.

— Текстор Тексель — трудно произносится из-за сочетания кс и те, — посетовал приставала. — И о чем только думали мои родители, когда давали мне такое имя!

— Нужно их об этом спросить.

— Мои родители умерли, когда мне было четыре года, и оставили мне эту загадку в наследство как послание, которое я должен разгадать.

— Разгадывайте ее без меня.

— Текстор Тексель… К моему имени нужно привыкнуть, и тогда оно уже не царапает слух. Со временем в нем даже находишь своеобразную красоту: Текстор Тексель, Текстор Тексель, Текстор…

— И сколько вы будете это повторять?

— Во всяком случае, как писал лингвист Гюстав Гийом: «То, что услаждает наш слух, услаждает и дух».

— Есть ли спасение от таких людей, как вы? Может, спрятаться в туалете?

— У вас ничего не выйдет, дорогой месье. Мы ведь в аэропорту, и в туалетах нет звукоизоляции. Я пойду за вами в туалет и буду разговаривать с вами через дверь.

— Почему?

— Потому что мне так хочется. Я всегда делаю то, что мне хочется.

— А мне хочется набить вам морду.

— Опять ничего не выйдет! Это будет противозаконно. А я обожаю доставлять неприятности, не запрещенные законом. Сам я при этом веселюсь от души, а мои жертвы совершенно бессильны против меня.

— У вас нет более высоких устремлений в жизни?

— Нет.

— А у меня есть.

— Неправда.

— Откуда вы знаете?

— Вы деловой человек. И ваши устремления исчисляются деньгами. А деньги — это самое низменное, что только есть.

— Я по крайней мере никому не надоедаю.

— Но своей деятельностью вы все равно наносите кому-то вред.

— Даже если это так, то кто вы такой, чтобы колоть мне этим глаза?

— Я Тексель. Текстор Тексель.

— Я это уже слышал.

— Я голландец.

— Голландец — гроза аэропортов. Пытаетесь играть в Летучего голландца.

— Летучий голландец? Вот простак! Этот наивный романтик охотился только за женщинами.

— А вы охотитесь только за мужчинами?

— Я охочусь за теми, кто мне нравится. Вы, например, показались мне довольно симпатичным, месье Ангюст. Вы не похожи на обычного делягу. Я почувствовал в вас что-то располагающее. И это очень трогательно.

— Вы ошибаетесь, во мне нет ничего располагающего.

— Это вы так думаете. На самом деле жизнь не убила в вас юношу, открытого, любознательного. И вам не терпится узнать мою тайну.

— Люди вроде вас твердо уверены, что всем вокруг интересны их тайны.

— Но это так и есть.

— Ну, хорошо, тогда постарайтесь меня развлечь. Это поможет мне убить время.

Жером закрыл книгу и сложил руки. Теперь он смотрел на своего преследователя, как на эстрадного конферансье.

— Меня зовут Тексель. Текстор Тексель.

— Это любимый припев?

— Я голландец.

— Вы думаете, я это забыл?