Амели Нотомб - Человек огня

6 октября 2010-го «Нелегал» [1] Имеется в виду Illegal Magic Club — известный клуб магов и иллюзионистов в Париже. отмечал свое десятилетие. Воспользовавшись сутолокой, проникла и я на праздник, куда меня никто не приглашал.

Маги-иллюзионисты со всего мира собрались в эту ночь в клубе. Париж давно уже не столица магии, но ностальгия все еще сильна. Завсегдатаи обменивались воспоминаниями.

— Классный прикид под Амели Нотомб, — сказал мне кто-то.

Я ответила улыбкой, чтобы он не узнал моего голоса. Огромная шляпа в клубе магов — не лучший способ обеспечить себе инкогнито.

Мне не хотелось следить за теми, кто демонстрировал свои новые трюки. Раздобыв бокал шампанского, я прошла в дальний зал.

Для большинства магов играть в покер без шулерства — это что-то вроде отпуска. Встретиться наконец со случаем — значит в какой-то мере опуститься до уровня обычных людей, и вид у мужчин вокруг стола был расслабленный. У всех, кроме одного, который не разговаривал, не смеялся — и выигрывал.

Я присмотрелась. Ему было лет тридцать. Серьезное выражение не сходило с его лица. Все в зале смотрели на него, кроме одного человека у барной стойки. У этого мужчины, на вид лет пятидесяти, было изумительное лицо. Почему у меня сложилось впечатление, что он здесь для того, чтобы бросить кому-то вызов, кого-то смутить?

Я подошла к группке пьющих и расспросила их. Меня просветили: тот, кто выигрывал в покер, — Джо Уип, а тот, кто избегал на него смотреть, — Норман Теренс. Оба — великие американские маги.

— Они, кажется, в ссоре? — спросила я.

— Это длинная история, — начал кто-то из собеседников.

Рино, Невада, 1994 год. Джо Уипу было четырнадцать. Его мать, Кассандра, продавала велосипеды. Когда Джо спрашивал, где его отец, она отвечала:

— Он бросил меня, когда ты родился. Мужчины, они такие.

Назвать его имя она отказалась. Джо знал, что мать лжет. Правда в том, что она сама не представляла, от кого забеременела. Мужчины — сколько их перебывало в доме! Главная причина, по которой все они уходили, в том, что Кассандра забывала или путала их имена.

Однако же она считала себя в этом деле несправедливо обделенной.

— Посмотри на меня, Джо. Разве я не красивая женщина?

— Да, мама.

— Тогда скажи мне, почему я ни одного не могу удержать?

Джо молчал. Но он мог бы предложить несколько ответов на выбор. Во-первых, пресловутые имена. Далее: от нее разило табаком и алкоголем. Наконец, еще многое, что он формулировал примерно так: «Я бы тоже ушел от тебя, мама. Потому что ты эгоистка. Потому что говоришь слишком громко. Потому что все время жалуешься».

Однажды вечером Кассандра привела нового мужчину. «Еще один», — отметил про себя Джо. Как всегда, она их познакомила:

— Джо, познакомься, это Джо, мой сын. Джо, это Джо.

— Будет непросто, — заметил старший.

А Джо Младший подумал, что уж этого-то Кассандра удержит. Во-первых, она не забудет его имени: какая ни плохая мать, а нашла лучший мнемотехнический прием, чтобы запомнить, как зовут любовника. К тому же Джо Старший не такой, как все прежние. Он задает странные вопросы:

— Как велосипедный бизнес в Рино, приносит доход?

— Да, — ответила Кассандра. — С пятого августа по пятнадцатое сентября. В ста десяти милях отсюда с двадцать седьмого августа по пятое сентября проходит фестиваль «Человек огня». Там можно передвигаться только на велосипедах или другом экологическом транспорте. Рино — последний большой город по дороге в пустыню, где устраивается фестиваль. Гости фестиваля покупают у меня велосипеды и мне же потом продают их за гроши.

Джо Старший поселился в доме. Шкафы Кассандры были забиты до отказа, и он разложил свои вещи в шкафу Джо.

— Слушай, Кэсси, что за странные вещи держит твой сын у себя в шкафу?

Она посмотрела.

— Да ничего такого, это магические штучки.

— Да ну?

— Да, это его страсть с восьми лет.

Старший поглядывал на Младшего все более хмуро. Особенно когда тот показывал карточные фокусы. Старший с трудом верил своим глазам.

— Твой сын — сатанинское семя.

— Брось, это детские глупости. Все дети хотят стать волшебниками.

Старший о детях ничего не знал. Что не мешало ему быть прозорливее Кассандры.

— Твой сын ненормально способный.

— Ничего ненормального. Шесть лет кряду он тренируется. Ничем больше не интересуется, только одно на уме.