Марк Салливан - Под алыми небесами

Солдаты стали выпрыгивать из грузовиков.

– Что вы ищете, полковник? – спросил отец Ре. – Может быть, я могу вам помочь?

– Вы прячете евреев, отец? – резко спросил Рауфф. – Вы помогаете им переправляться в Швейцарию?

Пино ощутил острую изжогу, и у него подкосились ноги в коленях.

«Рауфф знает, – в панике подумал Пино. – Нас всех убьют!»

– Полковник, – сказал отец Ре, – я придерживаюсь католического убеждения, что любому человеку, жизнь которого находится под угрозой, необходимо выказывать свою любовь и предлагать убежище. К тому же это традиция Альп. Альпинист всегда помогает тем, кто в опасности. Итальянцам. Швейцарцам. Германцам. Для меня национальность не имеет значения.

Рауфф снова посмотрел на него удивленно:

– И вы помогаете кому-нибудь сегодня, отец?

– Только вам, полковник.

Пино проглотил ком в горле, стараясь не дрожать. «Откуда они знают?» Его мозг искал ответы.

«Неужели Барбарески заговорил? Нет». Нет, Пино не мог себе представить такое. Но как?..

– Что ж, помогите мне, отец, – сказал шеф гестапо. – Покажите мне вашу школу. Я хочу заглянуть во все уголки.

– С удовольствием, – сказал священник и отошел в сторону.

Полковник Рауфф направился к крыльцу, постучал каблуками, стряхивая с сапог грязь и снег, вытащил люгер.

– А это зачем? – спросил отец Ре.

– Быстрое наказание для нечестивцев, – сказал Рауфф и вошел в холл.

Пино не предполагал, что тот зайдет внутрь, и испугался, когда шеф гестапо внимательно посмотрел на него.

– Я тебя знаю, – сказал Рауфф. – Увидев человека раз, я никогда его не забываю.

Пино, запнувшись, проговорил:

– В мастерской кожаных изделий моего дядюшки и тетушки в Сан-Бабиле?

Полковник наклонил голову, разглядывая его.

– Как тебя зовут?

– Джузеппе Лелла, – ответил он. – А моего дядю – Альберт Альбанезе. Его жена, моя тетушка Грета, австрийка. Вы с ней говорили, кажется. Я прежде иногда работал у них.

– Да, – сказал Рауфф. – Все верно. А почему ты здесь?

– Отец отправил меня сюда, когда начались бомбардировки. И еще – чтобы я учился, как и все ребята здесь.

– Та-к, – проговорил Рауфф, помедлил, а потом двинулся дальше.

Отец Ре с каменным выражением лица посмотрел на Пино и последовал за шефом гестапо, который остановился перед широким входом в столовую.

Рауфф огляделся.

– Чистое место, отец. Мне нравится. А где остальные мальчики? Сколько их всего теперь?

– Сорок, – ответил отец Ре. – Трое больны, лежат в кровати с гриппом, двое помогают на кухне, пятнадцать катаются на лыжах, а остальные пытаются поймать волов, которые убежали с фермы в Мадезимо. Если не поймать их, пока не сойдет снег, они взбесятся в горах.

– Волы, – повторил полковник, взвешивая увиденное: столы, скамьи, столовые приборы, расставленные к вечерней трапезе. Он открыл дверь на кухню, где брат Бормио чистил картошку с двумя младшими мальчиками. – Безукоризненно, – одобрительно сказал Рауфф и закрыл дверь.

– Мы школа, сертифицированная властями округа, – сказал отец Ре. – Многие наши ученики из лучших семейств Милана.

Шеф гестапо снова посмотрел на Пино и сказал:

– Вижу-вижу.

Полковник осмотрел спальни и комнату Пино и Миммо. У Пино чуть не случился сердечный приступ, когда Рауфф наступил на незакрепленную доску в полу, под которой лежал приемник. Но мгновение спустя полковник пошел дальше. Он осмотрел все кладовки, место, где спал брат Бормио. Наконец он подошел к запертой двери.

– Что там? – спросил он.

– Моя комната, – ответил отец Ре.

– Откройте ее, – сказал Рауфф.

Отец Ре достал ключ из кармана, отпер дверь. Пино никогда не видел комнаты, в которой спал отец Ре. Никто ее не видел. Дверь всегда была закрыта. Когда Рауфф распахнул ее, Пино увидел маленькую комнату, узкую кровать, крохотный шкафчик, лампы, тесаный стол и стул, Библию и распятие на стене рядом с иконой Девы Марии.

– И вы здесь живете? – спросил Рауфф. – Это все ваши вещи?

– А что еще нужно слуге Господа? – сказал отец Ре.

Полковник на миг задумался. Потом повернулся и сказал:

– Жизнь аскета, жизнь, наполненная смыслом, отказ от благ и истинное благородство. Да вы просто образец для подражания, отец Ре. Моим бы офицерам поучиться у вас. Большей части армии Сало хорошо бы у вас поучиться.

– Я ничего об этом не знаю, – ответил священник.

– Ваш спартанский образ жизни восхищает меня, – серьезно сказал Рауфф. – Такой отказ от благ всегда создавал великих воинов. Вы в сердце воин, отец?