Мария Арбатова - Меня зовут женщина (сборник)

Однажды, сидя за столиком цэдээловского буфета, я увидела идущего из ресторана хрупкого пластичного седого мужчину в очках на невероятных глазах.

– Посмотри внимательно, – сказала я собеседнику. – Я не знаю, кто это, но это мужчина моей мечты.

– Если бы только твоей, на нем все помешаны, это же Л., – ответил собеседник.

Видимо, выражение лица у меня было такое безумное, что Л. остановился, разглядел его подробно и своими невероятными глазами дал понять, что ему чрезвычайно приятно такое и что в любой, более удобной ситуации… и медленно пошел прочь.

– Ты видел, как он на меня смотрел? Он уходит! – застонала я.

– Через двадцать лет ты будешь точно так же смотреть на красивых молоденьких мальчиков. Если хочешь, я тебя с ним познакомлю, – предложил собеседник.

– И что дальше?

– Ты скажешь, что он мужчина твоей мечты, он достанет из сумки книжку и подпишет ее тебе.

– Дальше?

– Под автографом будет телефон, по которому ты сможешь высказать восхищение. Дальше он пригласит тебя послушать новые стихи, когда жена будет на даче. Впрочем, его месяц назад бросила очередная жена, так что он сейчас актер без ангажемента.

– Дальше!

– У вас начнется бурный роман, тебе будет жаль его, ведь он такой неприспособленный. Ты начнешь варить ему обед, отнимая время от семьи, придумывать, как бы уйти от мужа, а Л. будет охотно принимать услуги, вешать лапшу на уши и, чтобы не лишиться музы и домработницы в одном лице, начнет советовать тебе укрупнять и наращивать личность, поменьше думать о твоих успехах и побольше о его, пока не затопчет тебя как личность. Ну что, догоняем его?

– Нет. Ты абсолютно прав. Мы встретимся, но не сейчас, а когда я буду твердо стоять на ногах, – тяжело вздохнула я.

Прошло два года. Я стояла в любимом арбатском букинистическом, решая извечную студенческую проблему: купить книжку себе или фрукты детям, в пользу последнего.

– Третьего дня я купил здесь прижизненного Брюсова, – нежно сказал мучительно-приятный голос, я подняла глаза, ко мне обращался Л. – Какой из арбатских букинистических вы больше всего любите?

– Около зоомагазина, – растерянно пролепетала я.

– А я этот. Он крохотный и уютный, как диссидентская кухня.

Я придурковато молчала.

– Могу я подвезти вас? – спросил Л.

– Нет, – завопила я. – Я живу в этом доме! – И бросилась прочь, преодолевая немыслимый соблазн.

Прошла еще пара лет, и мы оказались за одним столиком в Доме литераторов.

– Мне нравятся ваши глаза. Я бы хотел подарить вам книгу стихов и написать свой телефон.

– Спасибо, – замурлыкала я. – Пока вы будете подписывать, я пойду позвонить, – вышла и, наступив себе на все, поехала домой.

Влюбленность моя в этот период достигла такой экзальтации, что я написала ему анонимную открытку с текстом, казавшимся мне тогда пределом совершенства: «Спасибо вам за то, что вы есть в нашей литературе!»

Прошло много лет, и когда мне самой начали приходить подобные оценки, изложенные более подробно, я поняла, какие придурки являются их авторами.

Прошло еще два года, мне позвонил молодой кагэбэшник, работавший директором студии, в которой шла моя пьеса.

– Здравствуйте, Мария Ивановна, у меня тут одно мероприятие серьезной организации в ЦДРИ. Люди хочут культурно отдохнуть. Кого из известных писателей порекомендуете выступить?

– Л.! – закричала я. Такой вечер был царским подарком его амбициям.

– Кто это? – удивился собеседник. Я изовралась по поводу огромности вклада Л. в отечественную словесность и о том, что ему завтра дадут «нобель».

– Ладно. Лишь бы стихи про любовь были. Только надо все оформить культурно. Вы, Мария Ивановна, помогите нам, напишите вопросики про его творчество. Я раздам по залу, наши люди пошлют записки, и все будет как полагается. Мы вам вашу работу оплатим, если захочете, в смету заложим.

Ночь я корпела над изысканнейшими вопросами, утром позвонил кагэбэшник:

– Руководство против. Оно такого не знает. Может, другого посоветуете?

– Значит, так, – отчеканила я. Когда мне бьют под дых, я превращаюсь в шаровую молнию и могу все снести на своем пути. – Берите ручку и записывайте вопросы. Я уже сообщила об этом вечере Л. в секретариат Союза писателей и на самый высокий уровень. Руководству передайте, что если оно обидит Л., то с него снимут звездочки!

Собеседник одурел от моей хлестаковщины, часто задышал и жалобно ответил:

– Какая вы торопыга, Мария Ивановна! Я записываю вопросы.