Тимофей Ермолаев - Моха и другие

— Ты маньяк! — завопила Настя. — Чудовище!

— Ага, — сказал Табуреткин. — Пора тебе успокоиться…

Он ловко поймал её и бросил в коробок, а потом поставил этот коробок на положенное место, правее «Пинки» и над «Алёнкой». Сверху и справа коробочки ещё не были надписаны.

— А мне пора по делам, — сказал себе Полип Табуреткин и выключил в комнате свет.

Настя снова оказалась в полной темноте. Она села на пол, обхватив колени руками. Вскоре послышался скрежет двери — похоже, хозяин покинул дом. Девочка вскочила — оцепенение спало, на смену ему пришла дикая жажда какой-нибудь деятельности. Грустные, безысходные мысли отступили, сейчас Настю разбирала ярость. «Только бы выйти отсюда! — думала она, сжимая кулаки. — О-о-о, я с тобой такое сделаю! И что с тобой сделает моя мама! И мой папа!!!» Она разбежалась и ударила плечом стенку спичечного коробка. Наверное, злость придала ей силы, между стенкой и потолком появилась щель, и вскоре девочка оказалась на свободе.

Настя осторожно, стараясь не споткнуться, пошла по столу к огромной лампе, которая смутно просматривалась где-то впереди. Рядом с лампой стояла такая же огромная чашка. Если бы случайно эта чашка сейчас упала на девочку, от Насти осталось бы одно мокрое место! Сквозь шторы вдруг пробился одинокий солнечный лучик; кажется, на улице сейчас началось утро. В комнате понемногу светлело.

Сперва Настя хотела попробовать включить лампу, но поняла, что при таких размерах смешно даже и пытаться. «Тогда подождём», — сказала она самой себе и спряталась за пыльной подставкой от лампы. Настя замерла, обратившись в слух. Как ни странно, она совсем не чувствовала усталости. «Я сейчас не больше мухи, — мрачно подумала девочка. — А ведь джинсы, которые мне недавно купила мама, теперь мне будут немного великоваты…»

Тут она услышала какие-то странные звуки, и звуки эти становились всё сильнее и разнообразнее. Не успела Настя испугаться возможного нашествия различных ползающих насекомых, как на стол рядом с чашкой откуда-то спрыгнула какая-то девчонка, такая же крошечная, как и сама Настя. Волосы девчонки были собраны на затылке в хвост, у неё был курносый симпатичный носик и длинный розовый язык, который она незамедлительно показала Насте. «Ну и кривляка!» — возмущённо подумала та.

Но это было только начало. Коробочки, одну из которых она совсем недавно покинула, открывались, оттуда появлялись девочки, улыбающиеся и сердитые, озорные и сонные, замарашки и чистюли, осторожные, которые спускались медленно, держась за оторванные куски обоев, и смелые, которые безрассудно прыгали из своих темниц прямо на стол.

Девочки с криками «Новенькая!» вытащили Настю из укрытия и обступили её со всех сторон.

— Как тебя зовут? — спросила за всех одна малышка в чёрном свитере до колен и красных чулках (а на ногах у неё были тяжёлые кожаные ботинки с толстой подошвой).

— Настя, — ответила Настя, стараясь держаться независимо.

Тут на неё посыпалось множество имён её подруг по несчастью, впрочем, многие из них она успела раньше прочитать на ярлычках к коробочкам. А дальше девчонки начали тараторить без умолку, каждая старалась переговорить другую. Улучив мгновение, Настя спросила:

— Скажите, пожалуйста, кто такой Табуреткин?

От шквала ответов у неё закружилась голова. За несколько секунд она узнала, что Полип Табуреткин — совсем никчёмный человечишка, совсем никудышный волшебник и просто отвратительный негодяй. И надо же — он выбрал себе такое странное увлечение, как коллекционировать девочек!

— Спасибо, — поблагодарила Настя, внимательно всех выслушав. — А пробовал ли кто-нибудь сбежать отсюда?

От нового шквала — нет, это была буря! — её чуть не сбило с ног. Да, оказывается, сбежать совсем несложно, особенно если учесть тот факт, что у Табуреткина плохая память, и он точно не помнит, сколько девчонок в его коллекции, а если отодрать от коробочки бумажку с именем, то он вообще не вспомнит о беглянке. Но! Что делать в большом, огромном внешнем мире уменьшенной в двести раз девочке? Кто-то сбегал, но после нескольких дней странствий возвращался обратно.

— А кое-кто и не вернулся, — мрачно сообщила девчонка в чёрном свитере.

— Всё равно мы все умрём, — сказала девочка в каком-то чёрном балахоне и с ошейником на шее.

— Ах! — испуганно вскрикнула какая-то узкоглазая девочка и упала в обморок.

Девочка с ошейником бросила на неё презрительный взгляд и полезла назад в свою коробочку с надписью «Тика».