Леонид Бахревский: Рассказы

Ба-бах! Я вздрогнул, обернулся и увидел стремительно улетавших к дальним холмам красных светлячков. Ба-бах! Это началась стрельба. Новая стайка светлячков унеслась вдаль. Вот один вдруг подскочил, резко ушел в небо. Красиво. Это трассирующие пули. Совсем уже стемнело, а они, легкие, веселые, неслись в неизвестность. Но посылают их для того, чтобы оборвать чью-то жизнь.

Зловещая красота — красота войны. Красивая форма, красивый шаг, красивое во все времена оружие. Все это армия, наша солдатская красота. Но мы призваны сюда, чтобы научиться убивать. Злое умение, но необходимое. Слишком много разбойников вокруг, а сунуться — боятся, боятся наших пуль, наших зловещих красных светлячков. Кто знает, скольким еще поколениям придется овладеть солдатской злой наукой, но я верю, когда-нибудь люди будут учить своих детей только творить, а не уничтожать. Зло и красота станут непримиримым противоречием. И верят в это тысячи людей.

— Ваш взвод стреляет, я сменяю тебя, — подбежал мой друг Женька Федоров.

Взвод построился в две шеренги перед машинами. Назначили командиров и наводчиков. Мне выпало сейчас боевое отделение.

Подали сигнал "К бою!"

Утренняя тренировка не прошла даром. Мы мигом влетали в люки. Я щелкнул тумблерами, включил сетку прицела, передернул затвор пулемета. Передо мною лежало черное поле. Сейчас подымутся мишени.

СОЛДАТЫ И СОЛДАТИКИ

До стрельбища — шесть километров. Встаем мы до света и идем туда потренироваться, научиться класть мишени с первого выстрела. А возвращаемся в казарму, когда уж луна в полном блеске.

Сначала идем мимо разных складов, гаражей, потом лесом. Дальше проходим по поселку и — в поле. Путь неблизкий. Идешь и думаешь себе о разном.

До конца службы еще 500 дней, полтора года или семьдесят с лишним недель. Каждую цифру воспринимаешь по-разному. Днями считать — не так уж долго, неделями — кажется, значительно больше, а полтора года — это и вовсе что-то застывшее, остановившееся.

— Ты службы не бойся, — говорил мне отец. — Пехота — это избитые ноги, это каждодневная беготня по полям, но зато эту жизнь ты будешь знать изнутри. Про кого ни пришлось бы тебе писать или читать, про македонцев, римлян, наших чудо-богатырей — все у тебя будет перед глазами и в памяти.

С начала нашей службы прошло полгода:

Знал он муки голода и жажды,

Сон тревожный, бесконечный путь...

Частью и мы уже так сказать о себе можем.

Ноги, затвердив ритм, сами собой держат шаг. Мы идем мимо хорошеньких деревянных домиков с загадочными наличниками, дымящимися кирпичными трубами. Топят печки. И в колеблющемся воздухе плывут воспоминания. Когда-то и мы большой семьей жили в деревянном одноэтажном доме. Был сад, огород и печка была. Бабушка пекла "наполеон", блины. Как хочется сейчас бабушкиных блинов! А мы были маленькими, радостными детьми. По вечерам мы выходили искать созвездия, мы строили из кубиков дворцы и, конечно, играли в солдатиков, играли в войну.

Каждый солдатик был у нас каким-то героем из мировой истории. Вещий Олег и Ричард Львиное Сердце, герцог Альба и Дмитрий Донской, Король Артур и ИАЬЯ^ Муромец. Наши армии сражались день и ночь. Мы покорили множество стран, сыграли десятки сражений. Мы были увенчаны славой великих полководцев и императоров.

И в наших детских войнах гибли храбрые витязи. Кто от неприятельского меча, кто от меткой стрелы. И всех их было очень жалко, и часто какой-то знаменитый погибший рыцарь вдруг снова входил в игру. Он, оказывается, не погиб, а был ранен и излечился чудесным бальзамом. И почти всегда такой герой, поборовший саму смерть, приносил мир. Мы устраивали парад войскам. Всадники и пехотинцы. Они были могучи и прекрасны. И полководцы смотрели друг другу в глаза, глубоко вздыхали и крепко пожимали друг другу руки. Мир! Враги становятся братьями. И начинается новая сказка, какое-нибудь далекое удивительное путешествие со всеми опасностями и тайнами. И как это хорошо, когда мир.

А теперь мы шагаем в строю. Сверкают бляхи, блестят начищенные сапоги. Взгляните, полководцы, как молоды и хороши ваши солдаты, и взгляните друг другу в глаза. Поймите, как это хорошо, когда мир!

И, наверное, понимают. И поэтому они так строги, так требовательны, наши лейтенанты, капитан, подполковники. Они знают, что если будут у страны хорошие пехотинцы, моряки, артиллеристы, значит, будут и большие семьи, и бабушкины блины, и игрушечные дворцы, и игрушечные солдатики. Значит, будет о чем сказать: как это хорошо!