Виталий Владимиров - Челнок

– Теперь я поняла, что мне делать, – вдруг сказала Гуля. – Устрою семинар для своих китайцев.

– Узкоглазая учит узкоглазых, – фыркнула Лариса и тут же себя одернула. – Прости, Гуля, это у меня юмор такой, неудержимый.

– Недержание юмора, – кивнула головой Жанна. – Ты лучше, Гуля, про своих китайцев расскажи. В чем проблема?

– Дело в том, что года три назад я перешла на оптовую торговлю. Обороты сразу возросли, совсем другой уровень торговли. Приезжаю в Китай, там своего рода биржа, на которой представители фабрик сидят. Делаю заказ на верхнюю женскую одежду, расписываю, буквально по полочкам раскладываю, какие модели, какие размеры, какие пуговицы. Все согласны, все довольны, а когда получаю партию – весь товар двух сортов – побольше и поменьше.

– У них же поток, массовое производство. Им линию переналадить дороже, чем обмануть тебя, – поставила свой диагноз Жанна.

– Вот и приходится торчать в Китае чаще, чем в России, – хмуро подытожила Гуля.

– Шашкой не пробовала? – опять сыронизировала Лариса.

– А ты не оглянулась на свое окружение? – спросила Людмила. – С кем ты дружишь, кто тебе близок, подумай.

– Русский с китайцем братья навек! – спела Гуля. – Правильно древние мудрецы говорили – уметь слушать гораздо важнее, чем уметь говорить. Было бы не так, Бог не дал бы нам два уха и один рот. Слишком много людей думают своим ртом.

– Москва – Пекин, идут, идут народы… – подпела Жанна. – Песенка, между прочим, сталинских времен. Ты, Люся, все прекрасно рассказала, но не забывай, что твои рецепты хороши только там, за бугром, наша экономическая система извращена.

– Обожаю разврат! – восхищенно всплеснула руками Лариса. – Предлагаю дружить домами.

И подняла руку.

Как бы голосуя.

И трое остальных тоже поняли руки.

– А чегой-то мы с пустыми руками? А, миллионерши? Эх, жалко, что нет такой книжки «Как стать счастливой», – Лариса достала из пакета под столом бутылочку коньяка, лимончик, конфеты. Остальные тоже добавили кто что, и через пять минут стол был накрыт, коньяк разлит и четыре женские руки подняли стаканчики.

– Есть такая притча, – сказала Людмила. – Сидит мужик с дровами в руках в холодную, морозную ночь и кричит на печь – дай мне тепла, тогда и дров подложу. Могла бы я стать кудесницей, внушила бы всем-всем людям одну единственную идею – всякий раз, когда тебе чего-то не хватает, или ты в чём-то нуждаешься, дай то, что ты хочешь сначала, и тебе воздается сторицей. Это касается всего: денег, улыбки, любви, дружбы. Потому что есть силы в этом мире, которые значительно разумнее нас. Можно во всём полагаться только на себя, но с помощью этих сил всем нам будет легче чего-то добиться. Щедро делись тем, что имеешь, и силы эти будут щедры к тебе.

– И на все-то у тебя есть ответы! Челноки всех стран объединяйтесь! – провозгласила Лариса. – Проси все, что хочешь. Моя благодарность не будет иметь границ в разумных пределах.

– Слушай, мне так понравились стихи, которые ты читала на нашем выпускном вечере, – оживилась Людмила. – Кто автор?

– Виталий Вехов, – ответила Лариса. – Не отобьешь? Ладно уж, познакомлю.

Так и возник союз четырех женских сердец.

Свое свободное время Жанна, Лариса, Гуля и Людмила проводили отвязно, в поездках на курорты, в хождении по театрам и выставкам, по фуршетам и тусовкам…

Зарабатывая, даря и получая в ответ и испытывая в ответ главное – радость жизни.

…Людмила проснулась от солнечного зайчика, щекотавшего ресницы, но еще какое-то время нежилась в ласковом тепле тела, скопленного за ночь под толстым одеялом с электрическим подогревом. Сладко потянулась и, когда открыла глаза, то увидела, что золотые стрелки на белом циферблате часов скоро сойдутся строго вертикально.

Пора!

Хоть и воскресенье сегодня.

Людмила встала, сунула ноги в мягкие пушистые шлепанцы, накинула длинный пеньюар и, указав рукой на музыкальный центр, включила его. Все в этом доме делалось по мановению руки Людмилы.

Музыка заполнила пространство спальни.

В ванной Людмилу уже ждала раковина джакузи и, когда она погрузилась в нее, воздушные пузырьки весело побежали по телу, обгоняя друг друга, словно каждый хотел успеть прикоснуться к Людмиое первым. К ее спине, к животу, к ее ногам, к груди.

Потом постояла под теплым душем, иногда добавляя в струи воды душистого шампуня, сменила воду на теплый ветерок, просушилась, умастилась благовониями…