Евгений Попов - Самолёт на Кёльн. Рассказы

Она бы и сегодня рассказала все как есть про себя, все так, что все и приободрились бы и человеками себя почувствовали, но, видимо, не суждено ни им, ни вам узнать, что же было вот еще, потому что после слов «А вот еще…» в магазине-гастрономе № 22 «Диетпитание» начисто потух свет.

И стало тихо.

Стало тихо, как становится тихо везде на земле, где внезапно потухнет свет.

И все старались не шуршать, чтоб на них что-нибудь не подумали, но не думали они, кто на них будет думать, кто? Ведь ни думающих, ни тех, о ком они думали, нету. Не видно их в тьме гастронома № 22 «Диетпитание», скрыла их тьма диетическая совсем

Продавец бы свечурку пошел зажег принес, а ему тоже стало страшно – ай кто длинной лапой да как накроет бутылку «Московской», а на закуску не кусочек, а копилочку с надписью «Доплачивать до 5 коп.»…

Ну, тишина прямо стала как в кладбищенском склепе. И длится эта тишина и две минуты, и три, и пять, и темнота не рассеивается, потому что, видно, некому ее рассеять.

А за окном темь с фонарями.

А под окном шастают, шаркают прохожие, но никто в магазин не заходит – там в окнах топь теми – там темно, там, может, вовсе и не торгуют сегодня, там с утра был учет, в обед – переучет, в полдник – ревизия, а сейчас их всех уже в тюрьму увезли, там, может, деньги растратили и пьянствовали в ресторане «Парус» с командированными.

И вдруг резкий неприличный звук, исторгнутый из чьего-то ослабленного темнотой, тишиной и оцепенением тела, будто бы решил все. Внезапно зажегся свет. Вдруг все оказались в странном новом мире гастронома № 22 «Диетпитание», где:

…кассирша защищала аппарат «Националь» от темного хищения, как Ниловна Пашку, когда он собрался в кабак, обняв его так, что выступающие детали аппарата глубоко вошли в ее большую и наверняка белую грудь, обтянутую слегка серым японским свитером за 42 рубля.

Продавщица – «Душой исполненный полет». Она одной рукой слабо цеплялась за консервы «Окунь-терпуг в томатном соусе», расположенные на дальнем прилавке, другой – тормозила стопку лотерейных билетов на ближней витрине. Пузом, начинающим полнеть, она вминала в стенку внутреннего прилавка куб масла, а расшиперенные ноги ее касались проволочных ящиков. Левая – ящика с ряженкой, правая – с варенцом.

И все, еще стараясь не шуршать, еще держались – кто за открытый карман, кто за сумку: кто за что – вот как, например, крайняя, почтенного вида женщина неописуемой красоты, которая расстегнула на груди зеленую дорогую свою кофту и погрузила пальцы правой руки в межгрудевую теснину, где кошелек прыгал от сердца, как камень под гору, и сетка-авоська съехала через запястье через предплечье и локтевой сустав до плеча и там только остановилась, покачиваясь. И все уже были красны, все-все, и хотя обязательно должен был оказаться человек красный более остальных, его не оказалось. Совершенно очевидно, что на него подействовала мысль о том, что в темноте распространяются только звуковые колебания, но отнюдь не световые.

Я молча оглядел очередь всех по очереди, включая продавца и кассира, и молча направился к выходу, сопровождаемый плохими взглядами всей очереди, включая продавца и кассира.

И тут продавец и покупатель, масла, кассир, банки, бутылки, полубутылки, полуулыбки, тюбики, кульки, бочечки и бочонки, лотерейные билеты, гражданочка, петушок на палочке, касса «Националь», плавленый сыр «Дружба», коньяк «Виньяк», вымпелы, грамоты, таблички, оконное безшторие, поленница колбасы и швабра, приткнувшаяся в углу, – все, ну все, ну все-все-все, вы слышите? – все стало друг другу взаимно вежливо и друг и товарищ и брат, и никто не заметил, что я, помня, что последнее время по состоянию здоровья нуждаюсь в кефире, воротился со крыльца и тихо стал опять в самый конец очереди.

СОВОКУПНОСТЬ ВСЕХ ОБСТОЯТЕЛЬСТВ

Жуткая история

1.Однажды один бывший молодой, а ныне – младший научный сотрудник был послан в научно-техническую библиотеку выбрать необходимые сведения из бюллетеней промышленной информации. Его послали, он и пошел.

2. Но не в научно-техническую библиотеку. А сел в трамвай и поехал в кинотеатр «Прометей» смотреть фильм про нелегкие годы из жизни великого гения музыки П. И Чайковского.

3. А денег у него было – один рубль и одна копейка.

4. И всю дорогу он думал о П. И. Чайковском, поэтому и не заметил ничего. Во-первых, объявления «Меняй деньги перед входом в трамвай», а во-вторых – отсутствия в вагоне кондуктора.