Ха Кхань Линь - Девушка из бара

— Пусть глава государства выйдет к нам и выслушает требования студентов и учащихся!

— Пусть глава государства выслушает трудовых людей!

— Мы требуем, чтобы глава государства вышел к нам!

Тысячи рук, сжатых в кулак, взметнулись вверх. Откуда-то появились рупоры, требования собравшихся повторялись еще и еще раз.

Вышколенные охранники сохраняли невозмутимый вид — словно у них заложило уши.

Пожилой полицейский подошел к Кхиету и его друзьям и доверительно сказал:

— Граждане, прошу соблюдать порядок и немного подождать. Как раз сейчас главе государства докладывают о ваших пожеланиях.

Полицейский щелкнул каблуками и принял еще более озабоченный вид.

— Глава государства только что прибыл и даже не успел отдохнуть с дороги.

И тут же в воротах появился офицер военно-воздушных сил. Он обратился к собравшимся:

— Глава государства не совсем здоров и очень занят, поэтому не может выйти.

— Этот номер не пройдет! Мы не согласны!

Людское море забурлило, зашумело.

— Мы требуем, чтобы глава государства выслушал жителей Хюэ!

— Пусть глава государства выслушает требования студентов и учащихся!

— Глава государства не может не считаться с требованиями жителей Хюэ и молодежи! Пусть найдет время выслушать нас!

Рупор переходил из рук в руки, люди явно не собирались расходиться.

В это время раздался чей-то твердый и решительный голос:

— Мы настоятельно требуем, чтобы глава государства выслушал нас, а если он откажется, мы будем вынуждены блокировать здание палаты депутатов и не дадим ему вылететь в Сайгон до тех пор, пока он не выполнит наших условий!..

— Правильно! Верно!

— Верно! Верно!

Снова взметнулся лес рук, сжатых в кулак.

Прошло пятнадцать минут. Пятнадцать минут напряженного ожидания. Кхиет почувствовал стеснение в груди — его душила ненависть. Как смеет этот наглец Нгуен Кхань с таким презрением относиться к народу? А может быть, он просто струсил и, чтобы скрыть это, решил спрятаться в своих апартаментах? Нужно непременно вытащить его оттуда, вытащить во что бы то ни стало! Он должен воочию убедиться, что гнев жителей Хюэ дошел до предела. Кхиет придвинулся к своему соседу, достал из его кармана недописанное обращение, перечитал его. Солнце слепило ему глаза, он чувствовал, как под белой рубахой ручьем течет пот, но Кхиет знал, что надо обязательно вставить в обращение еще несколько слов, чтобы оно приняло законченный вид. Кхиет сложил бумагу и сунул в карман. По лицу градом катился пот.

Напряженному ожиданию, казалось, не будет конца, страсти накалялись.

— Пусть только глава государства не выйдет к нам — мы разнесем это здание!

— Если глава государства не пойдет навстречу нашим справедливым требованиям, мы будем вынуждены засучить рукава и действовать!

Поднялся невообразимый шум. Несколько молодых парней, красных от возбуждения, торопливо засучив рукава, уверенно направились к воротам.

— Какой он глава государства — больно много для него чести. Да он просто Кхань!

— Эй, зовите сюда Кханя!

Вооруженные до зубов жандармы и полицейские попытались протиснуться в толпу и навести порядок, но людское море превратилось в могучий вал, неподвластный воле простого смертного, блюстители порядка оказались бессильными перед этой стихией.

Неожиданно, словно по мановению волшебной палочки, затихли крики, толпа на мгновение замерла, потом раздались ликующие возгласы: появился Нгуен Кхань, окруженный плотным кольцом охраны. Его сразу узнали по густой бороде. Глава государства старался держаться невозмутимо. Использовав в качестве трибуны автомобиль, Кхань обратился к собравшимся, призвав на помощь все свое красноречие, — недаром он тщательно готовился к каждому публичному выступлению еще с тех времен, как стал младшим офицером.

— Дорогие соотечественники, уважаемые жители Хюэ, дорогие студенты, студентки, учащиеся! Несмотря на исключительную занятость, я готов пойти навстречу вашей просьбе и уделить вам несколько минут…

— Спуститесь вниз, уважаемый глава государства!

— Спуститесь с автомобиля!

Ему не давали говорить, требуя спуститься. Не дожидаясь, когда толпа умолкнет, Нгуен Кхань с удрученным видом сошел вниз — ничего другого ему не оставалось. Кхань знал, что, если уж он решился предстать перед толпой, он должен приноравливаться к обстановке и подчиняться ходу событий. Уступив требованиям собравшихся, он хотел продемонстрировать и уверенность в себе, и свое умение считаться с волей масс, свой демократизм.