Ха Кхань Линь - Девушка из бара

Недавний конфликт между губернатором Хыу и Объединенным студенческим советом вывел чиновника из душевного равновесия. Но он никак не ожидал, что сам глава государства окажется в столь же унизительном положении. Когда губернатору в свою очередь пришлось взять ручку, чтобы поставить подпись, он почувствовал, что рука у него вспотела. Хыу подписал приказ начальнику управления безопасности освободить арестованных студентов и студенток.

Нгуен Кхань пристально посмотрел на Хыу. Он был сыт по горло этой поездкой в Хюэ! Опять эти демонстрации, опять эти наглые требования: «покончить с предателями, казнить злодеев, на чьей совести кровь жителей Хюэ», и так далее. Все в один голос требовали суда над семьей Дьема [9] Имеется в виду марионеточный президент Нго Динь Дьем. и его приближенными. Студенты настояли, чтобы Кхань подошел к громкоговорителю, установленному в полицейской машине, и объяснил, кто выбрал его президентом. Один из студентов выкрикнул в микрофон: «Долой диктатора Кханя!». Кхань попытался вывернуться:

— Какой же я диктатор, я сам сверг диктатора.

Он хотел сказать что-то еще, но тысячи людей буквально зажали его в тиски, снова завязалась схватка с полицией, опять пошли в ход деревянные сабо, сандалии, корзинки, замелькали полицейские дубинки… Нет, этого он не забудет, он им еще припомнит…

Но сейчас необходимо взять себя в руки… Кхань подавил душивший его гнев и постарался придать лицу спокойное выражение, хотя внутри все кипело, и казалось, почва уходит у него из-под ног.

В просторной резиденции губернатора ему стало душно, как в застенке, он был словно в горячечном бреду, ему было нестерпимо жарко…

— Дорогие соотечественники, дорогие студенты, студентки, учащиеся! Что касается второго пункта ваших требований, — Кхань намеренно не упомянул, что речь идет об отмене закона Вунгтау, — по возвращении в Сайгон мы с моими помощниками немедленно начнем кампанию за скорейшее удовлетворение ваших требований!

Из толпы донеслись крики:

— Выражайтесь яснее, да говорите погромче, чтобы вас все слышали!

— Повторите еще раз!

— Смотрите, не забывайте своих обещаний!

И снова Кханю показалось, что почва ускользает из-под ног и все вокруг погружается во мрак. Он крепко вцепился в край стоявшего перед ним стола и через силу сказал:

— От имени… властей и от себя лично я торжественно обещаю по возвращении в Сайгон приложить усилия для отмены закона Вунгтау.

Кхань почувствовал, что от этих слов у него задеревенел язык, и ему стало совсем невмоготу. Но он снова постарался взять себя в руки.

Тем временем представителей студентов освободили из-под ареста. Их встретили ликующие приветственные крики, радостный блеск глаз, горячие рукопожатия.

Толпа расступилась, пропуская Кханя, который направлялся к машине, окруженный плотной стеной жандармов и полицейских. Машина дала полный газ и умчалась. Кхань еще не совсем пришел в себя, все происшедшее казалось ему кошмарным сном. Где грань между воображаемым и реальным? Рядом с машиной Кханя мчались два полицейских мотоцикла. Глядя на них, Кхань вдруг вспомнил, что уезжает из Хюэ, так и не дав четких указаний губернатору, на которого он мог положиться больше, чем на кого бы то ни было.

Стояла нестерпимая полуденная жара. Машина с открытым верхом не спасала от палящих солнечных лучей. По обеим сторонам дороги то и дело попадались группы людей. Среди них были и пожилые люди, и молодежь, мужчины, женщины. И все они показывали на машину. Кхань сообразил, что, видимо, эти люди недавно составляли часть огромной толпы, с которой ему пришлось иметь дело, это они только что дали ему бой и препроводили под конвоем от здания палаты депутатов до резиденции губернатора, как какого-нибудь отъявленного преступника… Он уже больше ничего не видел и не слышал, перед глазами замелькали искры, словно его атаковали полчища светлячков.

Винь Ко встретил утро в Дананге, в городе, где он не был около года и где жизнь изменилась до неузнаваемости. Ему казалось, будто город теперь чем-то напоминает состарившуюся продажную девку, которая обрядилась в новую одежду. Потное лицо, затрудненное дыхание, осипший, словно спросонок, голос, хриплый смех, размазанные румяна… Винь Ко и Кхиет никак не могли осознать случившегося и принять его. Оба они сразу почувствовали себя опустошенными, оба словно лишились дара речи, им уже не хотелось излить друг другу душу, как это бывало в прежние годы. Не сговариваясь, они присели на каменную скамью во дворе госпиталя, рассеянно глядя на густые кроны деревьев по бокам аллеи, пунцовые розы, словно кичащиеся друг перед другом красотой своего бархатного наряда. Они крепко подружились еще в школе второй ступени — именно в те годы Винь Ко и Кхиет по-настоящему привязались друг к другу.