Норман Льюис - Бегство от мрачного экватора. Голоса старого моря

Утром, на рассвете, священника разбудил вчерашний полицейский, который предельно вежливо попросил его собрать вещи и через час быть готовым к отъезду. Полицейский получил указание посадить отца Альберто на самолет, следующий в Боготу восьмичасовым рейсом.

— А если я стану сопротивляться?

— Будьте благоразумны, отец. Вам нет смысла сопротивляться. Это не арест. Мне приказано только проследить, чтобы вы сели на самолет.

Отец Альберто подошел к окну и увидел внизу рабочих, возводивших на краю площади трибуны для предстоящей церемонии. Окно находилось на высоте не менее двадцати футов. Полицейский придвинул стул к двери и сел. «Он прав — сопротивляться бессмысленно», — подумал священник. Он понял, что его деятельность в Лос-Ремедиосе подошла к концу.

— Вы тоже рабочий человек, — сказал отец Альберто полицейскому. — Вас тоже эксплуатируют. Может быть, вам живется лучше, чем большей части рабочего класса, но и вы едва сводите концы с концами.

— Что же вы предлагаете Мне делать?

— Бросьте свою службу. Найдите достойную, приличную работу.

— Может быть, вы подскажете мне, где ее отыскать, отец? Я только выполняю приказы. Ответственность несут те, кто их отдает. Я согласен, что было бы неплохо иметь возможность сказать НЕТ, но стоит мне сказать НЕТ, и мои дети — а у меня их пять — останутся без куска хлеба.

По дороге в аэропорт они продолжили разговор.

— Отец, вы сами должны были понять, что рано или поздно вам придется уехать. Ваше присутствие терпели, пока положение оставалось относительно стабильным, но как только партизаны появились снова, сразу стало ясно, что вам придется покинуть город.

— Какие партизаны? Разве газеты не сообщали, что партизаны ликвидированы? — спросил отец Альберто.

— Ликвидированы те, что пришли из Эквадора.

Я говорю о новой группе — городские юнцы, которые подались в Кебрадас. Час от часу не легче. Конца этому не видно.

— Вас ждут тяжелые времена. Не хотел бы я оказаться на вашем месте, когда начнется настоящая революция.

В аэропорту многие здоровались с отцом Альберто, а некоторые узнавали и его спутника. К полицейскому люди были настроены явно враждебно — сознание того, что скоро они улетят отсюда, давало им смелость отпускать в его адрес оскорбительные замечания. Регистратор у стойки, обратив внимание на то, что билет отца Альберто был только в одну сторону, поделился этим известием с коллегами, обсудил его, и оно полетело от одного служащего к другому; вскоре к священнику подошел носильщик, который взвешивал его багаж.

— Отец, нам всем жаль с вами расставаться. Когда вы вернетесь?

— К сожалению, нескоро, — ответил отец Альберто. — Меня посылают в далекое путешествие. Поправить здоровье.

Он улыбнулся, и носильщик покачал головой.

Полицейский, смущенный неприкрытой враждебностью людей, их недружелюбными взглядами и словами, изо всех сил старался показать, что свобода отца Альберто ничем не стеснена. Он пересел на дальний от священника конец скамейки и уткнулся в газету.

Отец Альберто встал и направился в туалет, полицейский опустил газету и лишь посмотрел ему вслед.

Отец Альберто раскрыл окно туалета. Внизу, в запущенном садике, росли чахлые розы, а несколькими ярдами дальше вытянулась вдоль тротуара вереница такси, водители которых рассчитывали растрясти кошельки пассажиров прибывающего самолета. Забравшись на подоконник, священник сумел протиснуться наружу. Он быстро подошел к ближайшему такси.

— Как называется деревня возле Кебрадаса?

— Сосиего.

— Ах, да, конечно, Сосиего. Отвезите меня туда.

Минутой позже он похлопал водителя по плечу.

— Вы знаете какую-нибудь оружейную лавку?

— Знаю дюжину. Что вам нужно? — спросил водитель.

— Обыкновенное охотничье ружье. Без всяких премудростей. Что-нибудь подходящее для охоты на ягуара.

— Я отвезу вас к одному моему знакомому, — сказал водитель. — Если вы хотите купить доброе охотничье ружье, лучше вам нигде не сыскать.

Старик чоло за три дня довел Борду до Кебрадаса, дававшего приют беглецам со времен инков; в горах Борда отыскал охотника, который должен был отвести его к некоему «арабу». Садик неделю скрывал Борду у себя, а затем снабдил его подложными документами на имя квалифицированного строительного рабочего, родившегося в Летисии в 1950 году.

— По прибытии в Лос-Ремедиос вам приказано отправиться к подрядчику Миронесу. Вы будете его новым верхолазом — он давно подыскивает себе рабочего этой специальности.