Норман Льюис - Бегство от мрачного экватора. Голоса старого моря

— Вы не находите, что она держится странно?

— Да, очень странно, — согласился Хоуэл.

— Что ж, это уже что-то значит. Я думал, она такая только со мной.

— Последние дни она стала молчаливой. Я убежден, что к вам лично это не имеет ни малейшего отношения. Я из нее слова не могу вытянуть.

— У вас нет никаких предположений?

— Никаких.

— Казалось бы, она должна радоваться, — сказал Харгрейв. — Она, наверно, сообщала вам, что магазин в Лос-Экантосе продал на прошлой неделе три комплекта скатертей и Грааль Уильямс обещал подыскать двух девушек чоло для выполнения следующего заказа. Появились надежды, что произведения индейского прикладного искусства будут иметь успех у покупателей. К сожалению, именно в тот момент, когда нам, возможно, предстоит сворачиваться.

Жаркий ветерок шевелил фасолевые стручки. Хоуэл заметил, что Харгрейв, прищурившись, меланхолично смотрит на него.

— Извините, но мне кажется, все началось с того вечера, который вы провели вместе в Лос-Ремедиосе.

Я могу говорить прямо? Я ведь не слепой и сразу понял, что у вас с Лиз, и обрадовался этому. Должен признаться, я надеялся, что все пойдет по-другому.

Что тучи рассеются. Я не хотел бы показаться бестактным, но мне кажется, раз нас обоих беспокоит ее подавленность, мы должны объединить ту информацию, которой располагает каждый из нас.

— Да, вы правы, — согласился Хоуэл. — В тот памятный день она ходила на свидание с молодым человеком, а он так и не появился.

Харгрейв с сочувствием посмотрел на Хоуэла:

— Я предполагал нечто подобное. Жаль.

— Можете не жалеть меня. Я отлично понимал, на что иду.

— Она вечно совершала какие-то таинственные поездки. Кто бы мог подумать, что она ходила на свидание с…

— … с возлюбленным, вы хотите сказать? — подхватил Хоуэл. — Не стесняйтесь. Я всё знаю. Не надо меня щадить.

— Он, кажется, студент, и с любой точки зрения весьма опасный. Ронни Смолдон изо всех сил пытался положить этому конец. Я советовал ему не тратить времени попусту и не вмешиваться, но он и слушать меня не хотел. Ума не приложу, что им руководило.

Этого он и сам, видно, не знал. Женщины его не интересуют, так что вряд ли его действия были обусловлены чувством сексуального соперничества. Он часто говорил, что Лиз вызывает в нем желание взять ее под защиту, но, должен признать, проявлялось оно в странных поступках.

— Например, в том, что он пошел в полицию.

— Да еще в финансовую. Там у него был знакомый. Тот сообщил о подозрениях Смолдона в органы безопасности, и через день все докатилось до Арапы.

Если бы не Уильямс, не знаю, чем бы это кончилось.

— Но из-за чего столько шума? — спросил Хоуэл.

— Из-за того, что студенты ведут подрывную деятельность, и если вы встречаетесь с одним из них, то подозрение падает и на вас. Даже если вы иностранец.

Что ж, выходит, все осталось по-прежнему?

— Она поклялась мне, что с этим покончено, — ответил Хоуэл.

— К сожалению, такие клятвы мы уже слышали. — Вы думаете, она с ним больше не встречается?

— Уверен. Наверно, поэтому она и переживает.

Не знаю. Мне не хочется говорить об этом.

— Ей лучше всего было бы уехать отсюда как можно скорей, — сказал Харгрейв.

— Совершенно верно. Вы ведь знаете, мы собирались улететь завтра. Теперь Лиз отложила отъезд на неделю. Или на две. Просто не знаю что делать.

— Может быть, мне с пей поговорить?

— Нет, не стоит, Седрик. Но все равно спасибо.

Если Лиз не передумает, сегодня днем мы отправимся на прогулку. Я еще раз попытаюсь взять с нее слово.

Прогулку нельзя было назвать удачной. Стояли те душные дни, когда все подернуто дымкой, небо пузырится облаками, краски теряют свою яркость, а звуки становятся глуше. Лиз и Хоуэл вяло собирали растения для гербария, они нашли несколько хилых экземпляров орхидей с блеклыми цветками, тронутыми ржавчиной.

Лиз почти все время молчала.

— Ты здесь ловила бабочек с Гомером Кингом? — спросил Хоуэл.

— Бабочки, которые встречаются в этом лесу, не представляют интереса для коллекционера. Мы обычно ездили в Кебрадас.

— Кебрадас, — повторил Хоуэл. — Это высоко в Кордильерах. Но как вы туда добирались?

— На джипе, — ответила она. — Дорога плохая, но доехать можно, если нет дождя.

— Говорят, это партизанский край?

— Был когда-то партизанским, — ответила Лиз. — Партизаны прятались в пещерах. Мы искали бабочку, которая называется Papillo crassus. В Колумбии она считается очень редкой. И, конечно, ни одной не поймали.