Избранные произведения писателей Дальнего Востока

«А, ладно! Узнаю завтра!» — решала она и брела обратно. «Каннани!» — не раз звала она про себя, вспоминая, как они вместе играли в детстве. Почему не сумела она проникнуть в ее душу, когда Каннани была здесь? Почему ни словом не выразила доброго отношения к ней? Сонби не заметила, как опять очутилась возле дома Каннани. Она остановилась и твердо решила войти, расспросить о Каннани. Прислушалась, нет ли у них кого из соседей? Может быть, отец Каннани во дворе? Тишина. Лишь тусклый огонек освещал дверь. Послышалось чье-то покашливание.

«Спят, видно, все. Придется завтра днем прийти». Сонби собралась было уходить, но в доме, очевидно, услыхали ее шаги.

— Кто там? — донесся голос матери Каннани.

Сонби в нерешительности топталась на месте, но дверь открылась, и волей-неволей пришлось войти.

— Ты? — удивленно уставилась на нее мать Каннани. — Я-то думаю, кто там бродит! Ты чего, к нам?

Взяв Сонби за руку, хозяйка провела ее в комнату.

«Зачем это она? Уж не подослал ли ее Токхо, этот живодер, узнать, хорошо ли зарабатывает Каннани в городе?» Это предположение сменилось другим: «Уж не случилось ли и с этой девочкой того же, что с Каннани?» — И она во все глаза смотрела на Сонби, пытаясь угадать, что привело ее к ним в дом, да еще в такой час.

— Сколько же мы не встречались? Да почитай, со смерти твоей матери я и не видела тебя... Как ты похорошела!

А Сонби сидела ни жива ни мертва, не в силах вымолвить ни слова, — ей так и казалось, что за дверью стоит мать Окчоми или Токхо, что едва она выйдет отсюда, набросятся на нее, заорут: «Зачем сюда приходила?» И она не могла собраться с духом и произнести хоть слово, а лишь безмолвно поглядывала на дверь. Мать Каннани, с удивлением наблюдая за ее странным поведением, припомнила, как сказала со вздохом ее дочь в ту бессонную ночь перед уходом в город: «Мама, мне кажется, Токхо собирается-таки взять Сонби... Меня прогнал...» Не прогнал ли он и эту девчонку, как нашу Каннани? И поделом ей — за Каннани!» — подумала она было, но тут же отогнала эту мысль. Она смотрела на Сонби, такую жалкую, подавленную, и ей казалось, что перед ней сидит собственная ее дочь.

— Где теперь Каннани? — спросила наконец Сонби.

— Зачем тебе знать это? — в свою очередь, спросила мать Каннани, которой все казалось, что она спрашивает лишь по наущению Токхо.

У Сонби не хватило духу повторить вопроса. Она снова притихла и только крутила тесемку платья.

— Зачем ему знать, где она? Загубил жизнь девчонке, и все мало ему? Да? — запричитала мать Каннани.

Сонби словно ударили по лицу. Острая боль пронзила ее, и она уже раскаивалась, что пришла сюда. И вдруг словно прозрела: ее жизнь тоже загубил Токхо. Он же убил и ее отца, это правда. Но у Каннани хоть есть родители, они ненавидят его вместе с ней, а у нее нет никого, кто бы позаботился о ней, пожалел бы ее, кому могла бы поведать она о своей беде, о своей ненависти.

Глаза ее вдруг наполнились слезами.

— Мама! — крикнула она.

Мать Каннани вскинула голову и ждала, что скажет Сонби. Но Сонби молчала. Она и сама не знала: свою ли мать позвала или эту? Задумчиво смотрела она на колышущийся от ветерка из двери огонек лампы. В ее глазах блестели слезы. Да, матери Каннани без слов стало ясно, что Сонби постигла такая же беда, как и Каннани. Как же страдает ее душа!

«О! Этот кровопивец! И как только гром не поразит его... Бог-то, право, чего смотрит!» — мысленно поносила она Токхо.

— Сонби! Почему ты такая грустная?..

Конец фразы застрял у нее в горле. Она нагнула голову и подолом юбки вытерла глаза.

Сонби, видя, что мать Каннани плачет, крепко закусила губы, стараясь удержать подступившие рыдания.

— Мама, Каннани... Каннани где? — спросила она сквозь слезы.

— Или ты тоже собралась уйти?

— Да.

Мать Каннани встала, открыла комод, вынула конверт с письмом и подошла к Сонби.

— В Сеуле, что ли, или еще где, я слышала, да забыла. Вот почитай, что тут дочка пишет... Отомстите проклятому кровопийце! Если бы твоя мать жива была, как бы она горевала! Ах, вся душа изболелась! — Мать Каннани ударила себя в грудь.

Сонби поняла, что она догадалась о ее связи с Токхо, и вместе с ненавистью к Токхо ее охватил стыд. Дрожащей рукой взяла она конверт и внимательно стала разглядывать. Но сколько ни гляди, ничего не разберешь даже и при ярком свете. Она встала.

Мать Каннани испуганно посмотрела на Сонби.

— Ты, наверное, уже все прочитала... Дай сюда!

Сонби замялась.

— Мама, можно мне взять это?