Поль-Лу Сулитцер - Ханна

— Чего уж лучше, — сказала она, вложив в ответ весь свой сарказм. — С деньгами Элоизы мы будем купаться в роскоши. Нет уж, извини.

Она присаживается в противоположном конце комнаты, чтобы быть подальше от него. Все механизмы в ее голове работают на полную мощность.

— Во-первых, Лотар, я никогда не выйду за тебя замуж. Никогда. Даже если бы ты стал вдовцом в результате ее самой естественной смерти и заполучил бы сокровища Великих Моголов. Выбор сделан давно, и я не намерена менять свое решение. — Какая-то безжалостная радость поднималась в ее душе. — Во-вторых, Лотар Хатвилл, я напишу письмо или, вернее, два письма и передам их своим доверенным лицам. В них я изложу, как ты мне предложил убить твою жену с помощью Мики Гунна или без него, чтобы затем жениться на мне. Если с Элоизой что-нибудь случится: упадет ли она с лошади, подавится ли вестфальской ветчиной, покончит ли жизнь самоубийством — письма уйдут в полицию. Я также напишу, что пыталась отговорить тебя, но, по правде говоря, думала, что все, что ты рассказал, — просто шутка. Впрочем, это и так шутка и ничего больше.

Он всматривается в нее с обычным спокойствием, в котором впервые приоткрывается сдерживаемая ярость. Его длинные красивые руки расслаблены. И опасны.

— Я верну тебе твои полторы тысячи. Тысячу шестьсот восемьдесят фунтов, вместе с процентами.

— Это излишне, Ханна. Тем более — с процентами.

— Я верну тебе все вплоть до последнего фунта. Это дело нескольких месяцев.

Он не пошевелился, замуровавшись в своем спокойствии, которое начинает ее беспокоить. "Эта твоя угроза с письмами рушит все его планы. С твоим участием или без оного. Ты приговорила его к миру с Элоизой до конца дней. Это жестоко. Это может довести его до отчаяния, до того, что ему придет в голову удавить тебя… Идиотка, опять ты допустила ошибку!"

Она встает и направляется к лестнице. Считает ступеньки. Причесывается на ходу, заставляя себя тянуть время. И в какой-то момент, благодаря зеркалу, видит его прямо у себя за спиной.

— Ты хочешь разрыва, Ханна?

— Что за бред?

Она выдерживает его взгляд и улыбается. Он спрашивает опять:

— Значит, мы будем видеться?

Она поворачивается к нему лицом, обнимает его, гладит по щеке.

— Но без помощи Мики Гунна. Скоро у меня будет достаточно денег, чтобы купить себе карету. (Она следит за его руками.) Ты самый удивительный любовник, о каком я могла только мечтать. Как же без тебя?

Она продолжает сжимать его в объятиях, лаская до безумия, виснет у него на шее, испытывая наслаждение, хотя уже приняла однозначное решение, что больше никогда не будет с ним встречаться. "Все же странно, что физическая близость и любовь — это разные вещи. Я думала иначе…" Проходит минута. И лишь по тому, как он начал целовать ее в ответ, она чувствует, что опасность миновала. Теперь можно одеться. Она отстраняется от него.

— Хотела бы я знать, куда задевались мои сапожки?

— Вчера вечером мы были такими нетерпеливыми…

Уже заканчивая одеваться, обнаруживает, что Лотара в комнате нет. Она берет шляпку и кошелек и тоже спускается вниз. Через окно видит его на лестнице, вырубленной в скале и ведущей к этим безумным мосткам. Вот он ступает на черно-белый настил, и Ханну вновь охватывает беспокойство: еще не хватало, чтобы он бросился вниз. Как можно быть таким старым и в то же время таким безрассудным?

— Лотар, я ухожу. У меня много работы…

Он прошел уже половину пути. Оборачивается на ходу.

— Мика тебя проводит. "Нет, только не Мика!"

— Я хочу немного прогуляться. Я в Польше много ходила…

"Этот старый дурак сейчас прыгнет!" Она уже открыла рот, чтобы закричать. Но нет, к ее огромному облегчению, он садится, свесив ноги над бездной. Затем вытягивается на спине, прикрыв лицо полусогнутыми руками. "Он не прыгнет. Он бы уже это сделал, чтобы обвинение пало на меня. Полное отсутствие характера!" (Она даже сама удивилась этой своей логике, которая тем не менее кажется ей неоспоримой.)

Она выходит из дома. Мики Гунна нигде не видно. Вокруг ужасающе пустынно. И лишь с одной точки, со скалистого выступа, возвышающегося над другими, она увидит мостки Безумца, нелепо нависающие над тысячами и тысячами километров океана, и Лотара Хатвилла, все так же лежащего на спине и все такого же неподвижного.

Полчаса спустя ее подберет компания, возвращающаяся с пикника в Сидней.

Прежде чем вновь засесть за счета, она напишет письмо Квентину Мак-Кенне. (Она не знает, где его можно застать, но Джеймс Соумс, старый ботаник, сообщил ей, что тот иногда навещает его.) Она поведает Квентину все, поделится своими опасениями, иногда, из предосторожности, употребляя лишь инициалы. "Рыжий меня особенно беспокоит". Он поймет: тогда, в поезде, она рассказывала ему о Хатвиллах и Мике Гунне.