Римма Глебова - У Судьбы на Качелях

Конечно, это Жанна звонила. Кто же еще. Хотела поздравить Женю с днем рождения. Я сказал: — «Её нет. она на минутку вышла». И сам в это поверил. Пройдет несколько минут, и Женя вернется. Жанна сказала: — «Я тебя тоже поздравляю. Сам понимаешь, с чем. Ты удачно выкрутился!». Я ей сказал: «Спасибо, дорогая!» И послал ее. далеко не в парламентских выражениях.

Хотелось еще выпить. Но бутылка была пуста. Я снова поставил ее на полку.

Буду смотреть на нее десять лет. Если не выброшу.

Девушка медленно шла по улице, разглядывая витрины и ловя в них свое проплывающее отображение. Отображение нравилось. Длинные светлые волосы, спускающиеся волной на одно плечо, ровные, с тонкими щиколотками, ноги в белых туфельках на остром каблучке, легкая, летящая юбочка в мелкий черный горошек волнуется при каждом пустячном ветерке, открывая взорам загорелые колени, черная маечка-безрукавка с вырезами впереди и на спине, и белая сумочка через плечо на длинной блестящей цепочке. Такая же цепочка, только потоньше, украшала ее шею.

Неужели всего этого когда-нибудь не станет, вдруг со страхом подумала девушка, а будет ковылять по улице старушка в чепуховой одежке, со сморщенным личиком и выцветшими глазками? Нет-нет, такая картина девушке не понравилась. С чего вдруг прибежала эта жуткая мыслишка? Наверное, потому, что на улице было много старушек, глаз не задерживался на них, их будто и вовсе не было, но вот за одну старушенцию глаз зацепился. Может быть из-за того, что на ее высохшей, морщинистой шее красовалось дорогое (сразу видно!) ожерелье, изумруды и еще какие-то камни мерцали, издавая свой собственный свет, и вспыхнули огоньками, когда старуха вышла на солнечный просвет и прошелестела мимо своей выцветше-бордовой хламидой. Зачем оно ей, успела удивиться девушка, да еще руки, эти страшные руки, с отвисшей кожей, усеянные коричневыми пятнами и унизанные золотыми сияющими браслетами.

Девушка пошла быстрее, словно убегая от сразу возникшего собственного мрачного видения, и направилась к трехэтажному торговому центру, мысленно пересчитывая купюры в своем бисерном кошелечке. Можно ничего не покупать, только зайти ненадолго, посмотреть. Новые туфли слегка жали, девушка решила присесть пока на скамейку. Но почему-то заколебалась. Уже несколько минут она ощущала на себе чей-то взгляд, но не заметила вокруг себя никого, кто бы мог смотреть, или преследовать. Девушка все же прошла мимо скамейки.

Вдруг, прямо перед ней, ниоткуда, как сверху свалился, возник невысокий парень, смуглый, или очень загорелый, кто их разберет, коротко стриженный, и, глядя ей в глаза, спросил, как ей показалось, с какой-то торопливой нервностью:

— Извините, который час?

Обычный и глупый вопрос пристающих на улице молодых людей. За семь лет жизни здесь девушка прекрасно освоила иврит, и ей не составило бы труда ответить с точностью до минуты, но на запястье у парня красовались большие часы, и ей сразу расхотелось отвечать. Она молча смотрела в его карие глаза, обведенные густой чернотой ресниц, и ясно давала понять и молчанием, и отстраняющим холодным взглядом — отойди, не приставай. Но он стоял на пути как столб. Девушка попыталась обойти его, но и столб передвинулся.

— Что тебе нужно? — недружелюбно спросила она. — Я полицию позову!

Парень усмехнулся краешком губ. Однако быстро оглянулся.

— Присядем, — он кивнул в сторону скамейки и добавил: — На минутку. — И в этом его «на минутку» прозвучала такая просительная интонация, что девушка удивилась.

— Мне в магазин надо, я спешу, — чуть мягче пояснила она и кивнула в сторону торгового центра.

— В магазин… — он опять непонятно усмехнулся. — Успеешь. — И опять просяще сказал: — На минутку.

Девушка посмотрела по сторонам. Народу много, но ни одного полицейского. Хотя враждебности от парня она не ощущала. Пожав плечиком, от этого движения всколыхнулась светлая волна волос, она вернулась к скамейке и села. Парень тоже поспешил сесть и оттого, что спешил, сел слишком близко, но сразу вежливо отодвинулся. Однако было видно, что он не знает, что сказать и ищет слова и нервничает.

— Как тебя зовут? — наконец, спросил он.

Девушка молчала. Ей вовсе не хотелось с ним знакомиться.

— Ну, не хочешь знакомиться и не надо. Ты права, это ни к чему… ни к чему. — почему-то повторил он, скользнул глазами в сторону, словно всматривался во что-то, и посмотрел на девушку. Взгляд его был понятен: девушка не могла не нравиться, и прекрасно знала об этом. Но у нее есть друг, зачем ей с кем-то знакомиться, да еще на улице. Парень о чем-то задумался. Посмотрел на часы и зашевелил губами. Опять скользнул куда-то быстрым взглядом. Девушке его странное поведение очень не нравилось. Казалось, что-то мешало ему сидеть здесь, но он сидел. И вдруг поднялся со скамейки. Девушка тоже встала. Наконец-то отстанет, подумала она.