Римма Глебова - У Судьбы на Качелях

Она долго молчала. Потом, с большими паузами, рассказала.

— Мне десяти лет не было… Отец пил… да и мать тоже. Как-то мать куда-то уехала, отец привел двоих дружков. Те напились и начали приставать. Отец свалился на пол и уснул. Потом я убежала из дому. Мать нашла меня и. побила. Еще. еще был один парень… мне уже было шестнадцать. Я жила у него недолго… Он уступил меня за деньги своему приятелю, но я сбежала. Так и живу… у подружек, теперь у Жанны.

Теперь ты живешь у меня, а не у Жанны, хотел я сказать, но промолчал. Обнял ее, и она, как котенок, свернулась в моих руках и затихла, поглядывая на экран. Нравились ей эти фильмы — с безумными и выдуманными страстями, с брошенными и непременно в конце найденными детьми, и счастливыми свадьбами в финале.

Она вдруг подняла голову: — А школу я все-таки закончила! И осенью буду поступать в театральную студию… И поступлю! — И снова затихла.

Однажды позвонили мои родители — сначала я поговорил с мамой, потом взял трубку отец. Конечно, у меня всё было хорошо, здоровье железное, о чем я и доложил обоим, не вдаваясь в личные подробности. Отчитавшись, попрощался и с облегчением положил трубку.

Женя сказала задумчиво:

— Хорошие у тебя родители…

— Конечно, хорошие. Да я и сам вроде неплохой, — пошутил я, и тут увидел, что Женя плачет.

— Что такое? — не понял я.

— Так… ничего. — Она вытерла глаза и улыбнулась.

С чего бы ей расстраиваться из-за моих родителей. Ну да, ей со своими не повезло, так об этом она не сейчас только узнала. Странная девушка — плачет без повода, смеется тоже.

Я часто посматривал на календарь над кухонным столиком — это уже как-то вошло в привычку. Посматривал и всё. Женя по утрам пила свое молоко и молчала. Она утром всегда была мрачна и молчалива. «Долго просыпаюсь, — как-то объяснила она. — И вообще утром всё кажется безрадостным».

Начиталась своих книжек и придумывает себе «образы».

Однажды утром я проснулся и не обнаружил ее. За неделю до ее дня рождения! Сбежала! К Жанне, в суд, не знаю, куда. Похолодев и почувствовав, в каком месте у меня находится сердце, я открыл шкаф. Её немудреные вещички — белые узкие брючки и две майки висели на вешалках. Ну и что? Джинсы и куртка на ней, ей достаточно. Ей же ничего не надо!

Я смотрел на оставленные (или забытые) одежки и внутри заворочался колючий еж… Я потянул к себе желтую майку. В этой майке я увидел Женю в первый раз… Почему она ушла? Конечно, записки нет. Эти Жени-Жанны никогда не оставляют записок. Уходят, когда им вздумается.

Стукнула входная дверь, и она вошла с пакетом в руке.

— Где ты была? — набросился я на нее.

— За молоком ходила. — Она смотрела на меня с одной из своих странных улыбок. Их у нее был целый набор. — Я взяла у тебя немного денег.

Потом она в кухне пила молоко с булкой, спрашивала, что приготовить на ужин, но вспомнила, что продукты кончились, и попросила оставить денег, сама всё купит.

Я, слушая ее, совершенно автоматически бросил взгляд на календарь. Женя усмехнулась и замолчала. Я ушел на работу в плохом настроении, уж очень неприятное утро выдалось.

Накануне дня ее рождения я решил, что завтра встану пораньше и сбегаю за цветами. Куплю большой букет белых роз. Потихоньку пересчитал деньги в кошельке — их оставалось немного, а до зарплаты еще два дня. Я оглянулся — Женя тихо прошла за моей спиной в кухню. Пить свое вечернее молоко. Я сел напротив. Она уставилась своими синими озерами в окно. Стакан молока стоял перед ней нетронутый.

— Надоело молоко? — сочувственно спросил я. — Сделай какао, вон, в шкафчике возьми. И мне заодно.

Женя покачала головой, взяла стакан и стала пить маленькими глотками.

— У тебя ведь завтра день рождения…

— Ну и что? — она равнодушно пожала плечами.

— Давай отметим его… а потом… — я запнулся.

— Что потом? — она, не поднимая глаз, продолжала медленно пить молоко.

— Потом… Я женюсь на тебе.

Сам не понимаю, откуда взялись у меня эти слова.

Женя фыркнула, и белые брызги разлетелись из ее рта по сторонам. Весь рот и щеки были в каплях молока, и она смеялась, не вытирая их.

Успокоившись, она тихо сказала:

— Я не хочу выходить замуж. Я буду учиться. Через неделю состоится отбор. ну, вроде экзамена на пригодность. Я уже записалась… Меня примут, я знаю. И вообще… не беспокойся… — Она не договорила и пошла к крану умыться.

О чем же мне не нужно беспокоиться? Что у нее там творится, в ее маленькой головке? Я всегда думал, что все девушки хотят замуж. Да она должна прыгать до потолка от радости! А она поворачивается и уходит, читать свои дурацкие книжки.