Римма Глебова - У Судьбы на Качелях

Атланта — родина не только Маргарет Митчелл, но и Кока-Колы, и музей этого напитка мы тоже посетили, сфотографировались под действующим макетом, который, сверкая бегущими цветными лампочками, разливал колу по двигающимся на конвейере бутылочкам, закупоривал их, но только почему-то не раздавал их толпе страждущих. Оказалось, для распития был другой зал, и мы в нем обпились всяческих напитков из автоматов (бесплатно). Ну конечно, за такие деньги, которые берут при входе в музей, можно и угостить. Как правило, слишком беспечный и жадный турист наказуем. К вечеру у мужа случилась почечная колика, — а не надо в больших количествах напиваться бесплатными напитками, давно известно, что кола и ее производные — яд, и не способствуют здоровью.

После музея вкусного, но вредного напитка мы погуляли вокруг центра Картера. Наш шустрый зять не преминул вскарабкаться на пъедестал к бывшему президенту и панибратски обнял его, так мы их и сфотографировали.

Зять наш — человек замечательный, в смысле, что нестандартный. Несмотря на свои тридцать с хвостиком, он не обретает солидной взрослости, подвижный, прыгучий и спортивный, совсем как типичный американец. Они, американцы, большие любители пробежек, тенниса, корт за нашим домом пустует редко, а в большие окна тренажерного зала видно, как кто-нибудь «бежит» по «дорожке» или занимается на тренажере. И зять, придя, вернее, приехав с работы, ежевечерне зовет меня поиграть в теннис и размахивает передо мной ракеткой. Я отказываюсь — ракетка тяжелая, кроссовок нет, и вообще я не умею. Блуждая по магазинам, купили мне туфли, заодно и кроссовки — в Израиле зимой очень удобно ходить. «Ну, кроссовки у вас есть!» — заявляет вечером зять. И я, нехотя настроившись на спортивные подвиги (заранее представляя, как я не справлюсь с ракеткой, а то еще растянусь на корте), соглашаюсь: — «Хорошо, пойдем играть». А зять туда-сюда и. исчез. Обнаружился в другой комнате за компьютером. Большой шутник. Невозможно понять, когда он говорит всерьез, а когда разыгрывает. Несмотря на кажущуюся несерьезность, он вполне ответственный человек — ничего не забудет, всё купит, устроит, своей заботой обоймет всех присутствующих. Но забота о моем спортивном развитии теперь явно мне уже не грозит, и я с облегчением усаживаюсь перед телевизором, пытаясь хоть что-нибудь понять на языке, по которому в школе имела твердую пятерку. Днем я смотрела ежедневную передачу о судебных процессах. Реальный суд, реальные люди. Чернокожая, кудрявая, похожая на хорошенькую обезьянку, судья в блестящих клипсах и черной мантии с белым воротничком эмоционально разбирает семейные и соседские склоки, частенько одна из судяхщихся сторон вытирает слезы, а другая скептически улыбается. Мне непонятно, почему люди соглашаются выносить свои дрязги и разборки на обозрение всей страны, но кто может понять этих странных американцев.

В Америке опять паника. Люди получают по почте конверты с ядовитым порошком, и уже есть жертвы. Утренние выпуски новостей начинаются с тревожных сообщений, слово «антракс» не сходит с уст светловолосых дикторш, информация перемежается интервью с пострадавшими, показывают служащих, разбирающих почту, в намордниках — респираторах. Выступают конгрессмены, выступает Буш. Предполагается, что это опять исламский террор, только в другом варианте. Четыре человека уже умерли, по интернету «антракс» называют сибирской язвой, и самое страшное ее проявление — когда человек вдохнет этот порошок, тогда развивается легочная чума и смерть неотвратима.

«Осторожнее с почтой, — встревоженно говорю я, — прежде, чем открыть конверты, хорошенько посмотрите, откуда они». Эти конверты ежевечерне скапливаются на полу у входной двери — на выброс. В основном, они содержат рекламу косметики, одежды, бытовой техники. Но пользу иногда приносят: то и дело разные магазины предлагают сделать покупки на своих распродажах, «сейлах», и можно найти что-либо нужное по дешевке.

Похоже, что паника только на экране телевизора. В городе полно гуляющего и отдыхающего в кафе и барах люда. Правда, возможно, что народ тоже говорит исключительно об «антраксе».

Вообще-то американцев не запугаешь, так же, как израильтян. Люди хотят просто жить, а не бояться ежесекундно очередного теракта.

Люда приглашает нас посмотреть пенсионный дом, где недавно дали квартиру ее маме. 77-летняя мама, подвижная и общительная, еще не совсем вселилась, но потихоньку обживается в двухкомнатной свежеотремонтированной квартире, с мягким ковровым настилом на полу, с ванной, кондиционером, кладовками, в кухне электроплита и шкафчики. За все это благоустройство она должна платить всего 149 долларов в месяц (из 520, что дают «на жизнь»), и ждала она эту квартиру только один год. В Израиле пенсионеры ждут жилья 8–9 лет, но далеко не такого качества.