Николай Гарин - Таежная богиня

— Круглые скалы, — проговорил вслух Никита, но себя так и не услышал. — Стало быть, это они и есть, — по спине пробежал холодок. Место, о котором говорил отец. Место, которое он искал и нашел. Место будущего храма...

Луна поднялась еще выше, и едва ее свет упал на край водоема, как подножия каменных столбов ожили, по ним едва заметно заскользили странные силуэты, вероятно, всего лишь лунные отсветы, тем не менее довольно жуткие. Бледные, прозрачные, они медленно покачивались, то плавно разбегались, то собирались в различные образы, которые напоминали Никите те подземные видения, которые он наблюдал шесть лет назад.

Сейчас он видел собственными глазами, как каждый силуэт приобретает человеческие черты, выражения, позы!..

Никита поднялся. Переходя от одного камня-монстра к другому, он прикасался к силуэтам, ощущая каменный холод и бугристость поверхностей. А образы плавно перетекали через трещины и неровности, через его руки, через него самого.

Яркий диск луны медленно поднимался и забирал вправо. Поднимались и силуэты, они становились более отчетливыми. Сколько прошло времени, Никита не знал, но только неожиданно очертания камней стали медленно, почти незаметно меняться. Потускнели мерцающие образы, а кое-где вообще растворились в странной, бледно светящейся серой массе. Очертания камней медленно таяли. Когда изображения и камни вообще пропали, а воздух наполнился влагой, Никита понял, что это опять туман.

Туман заползал через щели в камнях и расстилался сначала бледной, а потом все более густой и пышной периной. Он окутывал Никиту, успокаивал, укачивал.

Никита почувствовал страшную усталость во всем теле. Привалившись спиной к камню и закрыв глаза, он медленно съехал по гладкой поверхности вниз, с облегчением вытянул перед собой ноги и тут же погрузился в какое-то странное состояние. Он вроде бы и спал, и в то же время картина с туманом оставалась перед глазами.

Серый и грязный, как дым в дождливую погоду, туман завис над землей примерно в метре. Его нижняя поверхность плавно дышала, то поднимая, то опуская свое легкое, парящее над землей тело.

Но не это было главным. Вода — вот что поразило Никиту. Она светилась! Свечение походило на то, что он видел в ручье под Мань-Пупыг-Нером.

Пересилив усталость, Никита на четвереньках добрался до водоема. На расстоянии вытянутой руки вода напоминала желе темно-зеленого цвета. Дна не было видно. Никита не без опаски коснулся поверхности. Медленно, будто это действительно было желе, по воде побежали упругие круги, которые еще больше оживили туман. Страха не было. Было любопытство и ощущение, что все это ненастоящее, как и тогда на Северном Урале.

Неожиданно в воздухе словно пролетела огромная невидимая птица. И тотчас все вокруг начало меняться. Гасло свечение воды, светлел туман. Пространство, созданное гигантскими каменными столбами, просматривалось все отчетливее, пока не стало абсолютно прозрачным.

Когда туман рассеялся и небо приобрело бирюзовый цвет, как это бывает перед восходом солнца, Никита отчетливо почувствовал, что здесь, внутри Круглых скал, в этом будущем храме есть еще кто-то. Он повернул голову в одну сторону, в другую и замер.

Все что угодно он был готов увидеть: зверя, птицу, человека и даже приведение — все, кроме... Ее — живой богини!

Калтась-эква на этот раз стояла на воде, посередине водоема. На богине была длинная летняя сахи, сшитая из белоснежных горностаевых шкурок, отороченная по вороту и рукавам мехом куницы. Тем же мехом был подбит и низ своеобразного халата. Тонкую талию перехватывал, переливаясь перламутром, узкий поясок, отчего богиня казалась еще более стройной и изящной. Изящество добавляла и декоративная, вышитая из дорогого бисера кайма, которая шла вокруг верхнего стыка панды и далее по краям одежды и вдоль рукавов. На ногах были меховые нярки, декорированные все тем же бисером. Длинную шею Калтась-эквы украшали самоцветы, которые сверкали холодным блеском, точно снежинки в полнолуние. В ее осанке, позе, одежде ощущалась некая музыкальная звонкость и хрустальная хрупкость.

Никита не решался поднять глаза, чтобы встретиться с богиней взглядом. Он боялся. Не нарисованная, не приснившаяся, как думал Никита раньше, а живая богиня была так близко, что протяни руку и коснешься.

Богиня молчала. Молчал и Никита. А что он мог сказать?! Он пришел туда, куда должен был прийти. Он пришел, приполз, перенеся неимоверные трудности, потеряв слух, оставив семью. А может, это Она, Калтась-эква, привела его сюда. Привела, как когда-то привела отца, выбрав из многих других. Это Она так долго и тщательно испытывала его, поменяла имя, а взамен дала любимую, сына и надежду. Но главное — дала возможность отыскать искомую им гармонию, стать настоящим художником, сотворить чудо!..