Николай Гарин: Таежная богиня

Никита оглядел горизонт, похлопал по стволу кедра-великана, неприязненно взглянул на плотное покрывало тумана и решительно шагнул в него.

“Так куда же идти?” — Никита сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться.

Он перешел речку с ледяной водой, под ногами стали попадаться камни. Нагромождение огромных валунов приходилось перешагивать и перелезать с огромным трудом, а то и проползать между ними. “Куда подевалась дорожка из галечника?” — с удивлением и легкой тревогой спрашивал он себя, продираясь сквозь каменные завалы. Туман был настолько плотным, что его приходилось буквально раздвигать руками.

Никита услышал какой-то звук. Он остановился и прислушался. Звук был назойливым. Тонкий, монотонный, раздражающий, поначалу едва уловимый, он становился все более сильным.

Перелезая через очередное препятствие, Никита неожиданно оступился. Падая, он выставил перед собой руки, однако падение несколько затянулось. Тело успело перевернуться в воздухе, и Никита больно ударился о землю. Не обращая внимания на ушибы, он встал и попробовал идти в прежнем направлении, но неожиданно уперся в скалу. Обшаривая руками каменную поверхность, он прошел некоторое расстояние, но скала и не думала заканчиваться. Тогда он решительно повернул назад и через некоторое время снова уперся в скалу. “Что это — колодец? Неужели вляпался, или это предусмотрено замыслом? Тогда, чтобы не менять направление, остается лезть вверх”.

Тем временем звук усилился. Теперь он стал более раздражительным, резким и даже яростным. Где-то это уже было! Никита напряг память и похолодел. Авиакатастрофа, снег, холод, склон горы, поваленное дерево, собаки, Амелька!..

Но почему здесь, в этой долине, да еще в чудовищном тумане? Никита замер в недоумении и растерянности. Нет, второй раз пережить ужас разрывающего голову звука он не сможет! Нужно было срочно выбираться отсюда. Никита торопливо принялся обследовать скальную плоскость в поисках хоть каких-то зацепок, уступов, трещин. Не отрывая ладоней, он ее гладил, точно уговаривая помочь выбраться отсюда. Звук продолжал нарастать. Он, словно вода, медленно заполнял окружающее пространство, угрожая поглотить Никиту. Он вползал в него, уплотнялся, раздувал голову изнутри, выдавливая глаза, прессуя мозги, поднимая волосы дыбом. Было ощущение, что звенит, вибрирует, воет и визжит уже само его тело.

Отчаяние и страх сменились равнодушным ощущением обреченности. Однако Никита прекрасно понимал, что надо действовать. Действовать через боль, через страх, через “не могу”. Но как действовать, если звук почти полностью подчинил его себе?! В изнеможении Никита привалился спиной к каменной стене и только хотел перевести дыхание, как замер, перестав дышать вообще. Прямо перед ним в нескольких шагах замер тонкий голубовато-зеленый луч. Он падал вертикально сверху и уходил в глубину земли.

Никита не шевелился, не дышал и не моргал. Было заметно, как луч слегка вибрирует. Нарастание вибрации и усиление свечения были связаны с силой звука.

Никита поднял голову и обмер. Вокруг луча не было тумана, и было видно, как луч уходит в небо и теряется среди звезд. Тонкий, иглоподобный, он раскалялся буквально на глазах. Его контуры от вибрации все больше расплывались, звук становился еще более невыносимым. Но как бы струна ни накалялась, светлее не становилось.

Никита с трудом оторвался от этого фантастического явления и снова пустился на поиски хоть каких-то зацепок в стене. “Должен же быть выход!” — сопротивляясь пронизывающему тело свисту, думал Никита, продолжая шарить руками.

Будто услышав его мольбу, скала неожиданно подарила надежду — его пальцы нырнули в пустоту. На уровне груди оказалась трещина и уступ. Никита ощупал его. Вполне достаточно для ноги. Выше нащупал еще один уступ. Забросив ногу, Никита подтянулся и ухватился за очередную узенькую полочку в камне. Эти небольшие площадки в монолите стены были не очень-то приспособлены для карабканья почти по вертикали, но что оставалось делать?

Силы Никиты были на исходе. Забравшись на очередной уступ, он вжался в скалу, распределяя тяжесть по всему телу. Ноги обмякли, в груди горело, при дыхании из горла вырывался сип, глаза жгло от пота. Вдруг ступня подвернулась, и нога скользнула вниз, увлекая за собой тело. В отчаянии, срывая ногти, Никита стал царапать камень, хватаясь то за уступы, то за пустую черноту, вопя в отчаянии...