— Да я не то чтобы против, — вздыхает Ирина Рувимовна. — Но не такой же ценой! Я решительно отказываюсь жить в мире, где саги о людях из Кошачьей долины до сих пор не изданы по-русски. Но именно в таком мире я и живу. Это возмутительно! И еще Олежка Торвальдсен пропал, а это уже вообще ни в какие ворота. Совсем молодой был, твой ровесник или даже немного младше, мой лучший переводчик с древнеисландского и современных скандинавских языков, кроме разве что шведского, и бог с ним. Такие переводчики раз в сто лет рождаются, поверь мне, я не преувеличиваю… При этом Олежке еще и деньги не были нужны, можешь себе представить. Работал исключительно ради собственного и моего удовольствия. Ангел.
Я и сам иногда совершенно бесплатно выполняю просьбы Ирины Рувимовны, такой поди откажи. Но картинку нарисовать — дело нехитрое и недолгое, не чета переводам, которые, если работать на совесть, отнимают все время и силы.
Поэтому я недоверчиво качаю головой.
— Он что же, жил подаянием?
— Держи карман шире! — торжествующе восклицает Ирина Рувимовна. — Олежка у нас самый настоящий богатый наследник. — И, спохватившись, печально добавляет: — Был. Не могу поверить, что его больше нет. Впрочем, он и по закону пока считается живым. Когда человек пропадает без вести, положено ждать то ли семь лет, то ли девять, прежде чем… Неважно. Честно говоря, я совершенно уверена, что Олег жив. И при этом сомневаюсь, что он вернется.
— Почему?
— Если я сразу скажу почему, буду выглядеть выжившей из ума старой дурой, — вздыхает она. — Давай так. Я тебе расскажу, что случилось, только факты, а все дурацкие умозаключения можешь делать сам. Договорились?
— Договорились. Давайте ваши факты. И прежде всего объясните, ради бога: как этот прекрасный человек умудрился стать богатым наследником, если он мой ровесник? Его папа был номенклатурный мафиози?
— Все гораздо проще. Его папа был иностранец. Датчанин. Крупный производитель какой-то лабуды — не то детского питания, не то кошачьих консервов, не то стирального порошка. А женился он на русской, из семьи эмигрантов, вроде бы очень знатной, хотя кто их теперь разберет. Факт, что мать Олега считала русский своим родным языком и сына, конечно же, с первых дней к нему приучала. При этом отец, конечно же, говорил с ним по-датски, а няней взяли старую исландку, так что ребенок до двух лет все это слушал и озадаченно молчал, а потом заговорил сразу на трех языках одновременно — вот так и растят будущих идеальных переводчиков, а как ты думал… Олег поздний ребенок, родился, когда уже не надеялись. Родители, как он сам признавал, избаловали его до безобразия, во всем шли навстречу, ничего не требовали, позволяли заниматься только тем, чего хотелось, и вот что я тебе скажу: так и формируют, что называется, хороший характер. Более покладистого человека я в жизни не видела. И менее амбициозного тоже. Обычно это очень мешает в жизни, но когда ты наследник приличного состояния, вполне можно позволить себе быть милым и мягким, не рискуя умереть в канаве.
У Олега, насколько я знаю, была, вернее, есть старшая сестра, дочь его отца от первого брака. Она в семье хрестоматийная блудная овца: еще в юности связалась с идейным хиппи и по сей день живет с ним в счастливом гражданском браке где-то на задворках Христиании. [47] Христиания (Вольный город Христиания) возникла в 1971 году, когда группа хиппи незаконно вселилась в заброшенные военные казармы в Копенгагене. Христиания представляет собой жилой квартал Копенгагена, в который ведут всего два входа. Постоянное население около 1000 человек, есть гостиницы, рестораны, кафе, магазины, средняя школа. Это самоуправляемое, неофициальное «государство внутри государства», вопреки многочисленным противникам среди датских властей, имеет особый полулегальный статус в Дании и частичную независимость. Жители Христиании соблюдают собственные законы, независимые от законов Дании. Среди них: запреты на автомобили, воровство, тяжелые наркотики, огнестрельное оружие и бронежилеты. Главной улицей является Пушер-стрит (англ. Pusher Street). На ней идет торговля легкими наркотиками и запрещена фотосъемка. В настоящее время (лето 2009 года) датские власти в очередной раз решили ликвидировать Христианию, одновременно легализовав употребление и продажу марихуаны на всей территории Копенгагена; чем это закончится, покажет время.
Папаше это, понятно, очень не нравилось, и, в итоге, он не оставил ни гроша ни дочке, ни ее детям, а их у нее штук восемь, если не больше. Олег очень любил сестру и племянников, дай ему волю, он бы весь этот табор у себя дома поселил, но она не захотела. Деньги он им, конечно, давал каждый месяц, как зарплату, и всякий раз радовался как ребенок, что сестра их взяла. Она, как я поняла из рассказов Олега, человек очень гордый и независимый, таким помогать всегда нелегко… Ты имей в виду, я не просто так тебе голову их запутанными семейными делами морочу. Сестра — это у нас ружье, которое непременно выстрелит в финале, верь мне.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу