Макс Фрай - Большая телега

— Всё, да не всё. Я тебе обещала, что сестра у нас вместо ружья Станиславского припасена? Ну вот, можешь поднимать руки, сейчас выстрелю. Примерно через год после того, как Олег пропал, в Христиании появился один странный тип. То есть вообрази, каким нужно быть, чтобы показаться странным в Христиании, где на каждого добропорядочного гражданина приходится не меньше дюжины уникальных причуд. Я этого человека, конечно, не видела, поэтому рассказывать могу только со слов Уны, Олеговой сестры, — мы с ней с тех пор несколько раз говорили по телефону и, будь я моложе, пожалуй, подружились бы, сейчас-то мне просто жалко тратить время и силы на дружбу; впрочем, не обо мне речь. Так вот, Уна рассказывала, что этот странный тип бродил по Христиании и расспрашивал всех, как ее, то бишь Уну Торвальдсен, найти. В конце концов ему показали их дом, и он туда заявился: длинный, как отставной баскетболист, тощий, как стебель камыша, рыжий, как морковь, в бархатной зеленой полумаске и, невзирая на ясную погоду, с раскрытым зонтом, да не простым, а зеркальным. То есть, если я правильно поняла Уну, которая глаз с зонта не сводила, его просто с двух сторон обшили или оклеили осколками зеркал, но, вполне возможно, это было сделано по какой-то другой, неизвестной нам с Уной технологии. Владелец удивительного зонта поздоровался, спросил: «Ты Уна Торвальдсен?» — не дожидаясь ответа, сунул ей в руки объемистый пакет и был таков. А знаешь, что было в пакете?

— Догадываюсь только, что не переведенные для вас саги о людях из Кошачьей долины. Потому что тогда вам не пришлось бы искать нового переводчика.

— Правильно догадываешься, — вздохнула Ирина Рувимовна. — В пакете были драгоценные камни. Три с лишним кило отборных самоцветов, можешь себе вообразить. Настоящие драгоценности, не стекляшки. И записка, отпечатанная на пишущей машинке: «Милая Уна, у нас эти камни валяются под ногами, иногда дети подбирают их для игры, и я рассудил, что и твоим малышам такие игрушки не помешают».

— И как, не помешали? — усмехнулся я.

— А как ты думаешь? Уна женщина гордая, но от подарков, присланных судя по всему с того света, не отказываются. И она не отказалась. И слава богу, дети-то растут. Когда их у тебя то ли восемь, то ли девять душ, своевременно найденный клад — наилучший выход из положения. Ну или вот такая посылка. Уна до сих пор спрашивает себя, откуда, как, от кого, в конце концов? И если действительно от брата, то почему он хотя бы не позвонил? Нет ответа.

— А кстати, вы говорили, что Уна вам после этого несколько раз звонила. Почему? — спросил я.

— Потому что в записке был номер моего телефона. И просьба передать мне какой-нибудь камень, на память и в качестве извинения за недоделанную работу. «Извинения», подумать только. Какая чушь! Но Уна упрямая, такая кого хочешь убедит, в конце концов я дала ей свой адрес, и она прислала прекрасный сапфир, а я еще так и не собралась вставить его в кольцо. Неважно. Не о том речь. Самое интересное, что…

— О, есть еще что-то «самое интересное»? Мне, в общем, и посылки с сокровищами за глаза хватило. И правда — откуда, как, от кого? Если в той части Северного моря действительно нет островов…

— Действительно нет, — кивнула Ирина Рувимовна. — И проходящие суда его не подбирали. Люди, которые разбираются в этих делах куда лучше, чем мы с тобой, всё проверили и перепроверили… Но когда Уна позвонила мне и рассказала, что получила посылку с камнями, до меня наконец дошло, что самое интересное вовсе не это, а третья по счету сага о людях из Кошачьей долины. Олег перевел ее последней, перед тем как уехал в этот свой дурацкий вояж. Сейчас, погоди.

Она открыла ящик стола, достала оттуда тоненькую серую папку, вытряхнула из нее распечатки, отобрала несколько страниц, протянула мне:

— На, почитай. Но будь готов к тому, что в финале у тебя появятся новые вопросы. И ни единого намека на внятный ответ, это я тебе твердо обещаю.

Торвальдом звали одного человека. Он был сыном Кьялти Заячьи Уши, сына Бранда Сучка, сына Свана Жадины. Двор его стоял неподалеку от Эрлюгова ручья в Кошачьей долине. Жену его звали Ана. Торвальд привез ее из Гардарики [48] Гардарика, Страна городов, — так викинги называли Древнюю Русь. и говорил, что она очень знатного рода. Многие ему верили, а некоторые знающие люди думали, что вряд ли это так, но помалкивали, потому что никто не хотел связываться с Торвальдом, в молодости он ходил в викингские походы и был известен своим буйным нравом.