И сказал он тогда:
– Ладно. Изгнание.
И добавил:
– И что?
Король Ричард Третий у Шекспира напрасно предлагал свое царство за коня. А вот он, Эфраим Нисан, нынче, около трех часов ночи, готов отдать все свое наследство за один день, за один час абсолютной внутренней свободы, за чувство дома. Хотя и ворочалось в нем сомнение, что между чувством дома и абсолютной внутренней свободой есть некоторое противоречие, которое вряд ли сгладят даже Иоэзер и его счастливые товарищи, что будут жить здесь через сто лет.
В пять утра он уснул, как был, в одежде, и спал до одиннадцати. Да и проснулся не по своей воле: верные друзья вернулись, чтобы посидеть с ним, чтобы облегчить его горе. Женщины принесли кастрюли со всевозможными деликатесами, а мужчины изо всех сил старались окружить сироту Фиму любовью и добротой, теплотой и симпатией. Вновь и вновь пытались они втянуть его в беседу, обменяться мнениями по разным аспектам текущей политики, но Фима в разговорах участвовать не желал, хотя и одаривал гостей улыбкой или кивком головы. Он позвонил Дими, обрадовался от всей души, узнав, что мальчику интересны и коллекция марок, и собрание монет, но с одним условием: они совместно во всем разберутся и Фима будет его партнером всегда. Фима пока сохранил в тайне, планируя устроить Дими сюрприз, что в одном из ящиков обнаружил оловянных солдатиков, которыми играл в детстве, а теперь они перейдут к Челленджеру.
Под вечер Фима вдруг вскочил, влез в зимнее пальто отца и, оставив друзей горевать, вышел немного проветриться, пообещав вернуться через четверть часа. Назавтра, в восемь утра, Фима намеревался посетить управление фамильного предприятия, расположенного в промышленной зоне Ромема, похороны назначены на три часа пополудни, так что еще до начала похорон он сможет хоть немного войти в курс дела. Но нынешним вечером вполне позволительно еще один раз, самый последний, бесцельно побродить по улицам.
Черное небо было чистым, и звезды, можно сказать, выходили из своих орбит, норовя привлечь внимание Фимы. Словно Третье Состояние было само собой разумеющейся данностью. Опьяненный ночным иерусалимским воздухом, Фима позабыл все свои обещания и, вместо того чтобы вернуться к друзьям после прогулки, предпочел проигнорировать законы и правила, которых принято придерживаться в дни траура. Почему бы ему, в конце концов, не пойти одному на последний сеанс и не посмотреть комедию с Жаном Габеном, о которой он слышал только хорошее? Около двадцати минут он терпеливо стоял в очереди в кассу, купил билет и вошел в зал, когда фильм уже начался, уселся в одном из передних рядов, но после легкого замешательства осознал, что комедия с Жаном Габеном уже сошла с экранов и сегодня демонстрируется другой фильм. И Фима решил покинуть кинозал и прогуляться по живописным переулкам квартала Нахалат Шива, которые он любил с детства и по которым несколько ночей назад бродил с Карлой…
Но из-за внезапно навалившейся усталости, а возможно, еще и по причине легкости на сердце он оставался сидеть на своем месте в зале, завернувшись в отцовское пальто, тупо глядя на экран и вопрошая себя, почему же и во имя чего герои фильма, не унимаясь, причиняют друг другу всяческие немыслимые страдания? Что, собственно, мешает им хоть в малой степени пожалеть, пощадить друг друга? Фима охотно разъяснил бы героям фильма: если им хочется почувствовать себя как дома, то следует оставить друг друга в покое, дать возможность каждому быть самим собой, быть хорошими. Хотя бы попытаться. По крайней мере, пока глаза видят, а уши слышат, пока удается преодолевать эту страшную усталость, которая все сильнее и сильнее…
Быть хорошим, но в каком смысле?
Вопрос этот был такой мудреный.
А ведь все очень просто. Он едва следил за сюжетом. Наконец веки его сомкнулись, и он уснул.
1989–1990
Роман Амоса Оза – это обезоруживающе мудрое и остроумное произведение.
Sunday Telegraph
“Фима” – глубокий, бодрящий, забавный, страстный спор о жизни, политике, сексе и истории. Амос Оз – писатель сложный, тонкий и нисколько не боящийся прослыть идеалистом.
The Observer
Герой романа Фима – это истинный Обломов нашего времени. Амос Оз мастерски рассказывает историю человека, погруженного в кататоническое ощущение бессилия сделать то, что он считает нужным и важным, чтобы изменить себя, свою жизнь, свою страну. Роман буквально вибрирует от страсти, юмора и интеллектуальной мощи.
Nadine Gordimer, The Observer
Рациональность стиля Амоса Оза уравновешивается чистой поэзией, напоминающей стихи-заклинания Чеслава Милоша. “Фима”, безусловно, самая прекрасная книга Оза, истинный праздник человеческой сложности и ее постижения.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу