Галина Щербова - Третий элемент. Русский роман - его состояние в течение последних двух десятилетий, что он такое

Особенности, которые отличают классический русский роман от романа вообще, — это и есть критерии оценки литературной карты России за последние двадцать лет. Впрочем, ограничение периода исследования двумя десятилетиями не существенно для русского романа как явления, несущего черты фундаментальные, присущие характеру России, как присущи ей русская идея и русская душа. То, что определяется прилагательным «русский» в современной России, не может не быть исконным, основным, основополагающим. То, что определяется прилагательным «русский», составляет ядро личности России. Говоря «русский роман», мы сразу говорим о предмете основательном. Поэтому на первый вопрос: «Есть ли сегодня русский роман?» — ответ однозначный: «Есть». Русский роман был, есть и будет. Он явление не временное, не случайное, не навеянное капризами моды, а, наоборот, факт стабильности и верности традиции. Где он, кто его авторы, каковы герои, почему мы сегодня не видим произведений, которые могут быть классифицированы как русский роман, — вот интереснейшие вопросы для литературоведов и социологов. Однако положение, что русский роман есть, предстоит обосновать.

Как вполне материальный объект, литературное произведение, в том числе и роман, имеет структурную основу, включающую конкретные элементы, уклониться от использования которых, вернее, от оперирования которыми при написании романа невозможно. Всякое литературное произведение внутренне организовано соотношением трех структурных элементов, это факты, тело, душа, между которыми распределяется интерес автора, преследующего определенную творческую цель. Факты — события, среда, время, детали, — все конкретно вещественное, окружающее героя. Тело — физические ощущения и действия героя. Душа — порывы внутреннего мира героя. Если условно принять содержание целостного художественного произведения за сто процентов, то баланс трех структурных составляющих в нем позволит достаточно точно охарактеризовать это произведение. Если же попробовать менять процентное соотношение составляющих, то возникнет множество вариантов, которые будут отвечать жанру романа, но разительно отличаться друг от друга.

Для русского романа, как ни для какого другого, характерен предельно высокий «процент души». И с большой вероятностью можно утверждать, что если столь высокий «процент души» будет достигнут в романе, написанном не русским автором не на русском языке, этот роман в итоге будет классифицирован как высокодуховный, то есть русский.

Следует, однако, определиться с понятием «духовный», которое сегодня совместилось с понятием «религиозный». Духовной поэзией, духовной литературой теперь называют произведения на религиозные темы. И чтобы избегнуть непонимания, — благо русский язык позволяет найти точные слова, — определим духовность как одухотворенность, а еще точнее, как богатство и сложность внутреннего мира, как осознание человеком наличия у себя души и стремление использовать ее по-божески. С духовностью же неразрывно связана стыдливость, нюансное, интимное понятие, ничего общего не имеющее с примитивной ханжеской моралью. Стыдливость заключается в тонком понимании и соблюдении границ речевых и сюжетных свобод. Они не безграничны. На уровне интуиции — что называется вкусом, мерой — автором устанавливается предел, в случае выхода за который безвозвратно разрушается баланс трех структурных элементов произведения. Резко снижается духовность, не терпящая избыточности и безвкусицы, и за ее счет возрастают фактическая и телесная части. Сохраняя все черты романа, такое произведение уже не может быть причислено к русскому роману.

Нынешний темп жизни, стремительность перемен и блестяще развившаяся у нового поколения способность поглощать все на лету врываются в литературу, требуют космической скорости в развитии сюжета. Современный роман динамичен, его козырь — действие, его критерий — максимум телесных впечатлений. Идет активная схватка тел в активно трансформирующейся среде. И если элементы — факты и тело — не препятствуют развитию сюжета по законам нового времени, то третий элемент — душа — оказывается сильнейшим тормозом.