Игорь Ушаков - Семейная сага

В твоих глазах — вся ты. А мир в тебе…

Так захотелось, видимо, моей судьбе.

……………………..

Ты входишь…

Мысль является одна:

Спасибо, жизнь,

что ты пока не вытекла до дна!..

Сережа. 1979, 17 сентября

Умер папа… Вчера была кремация, как он завещал…

К Марии мы приехали все: я, Люда, Светлана и Игорек.

Из крематория мы пошли с Марией и Дашей к ним домой…

Мария, рыдая, рассказала нам, что папа что-то плохо себя почувствовал, прилег на диван, а она пошла привести в порядок их небольшой садик перед окнами. Папа очень любил этот небольшой клочок земли, отгороженный густым кустарником шиповника. Иногда вечерами Мария с папой ставили на улице под окнами два маленьких складных стула, садились и наслаждались почти лесной тишиной: их дом стоит в конце березовой аллеи, упирающейся в лесок, за которым течет речка, где мы с папой обычно рисовали пейзажи…

Мария говорила про все это с подробностями, будто переживая еще раз те счастливые минуты своей жизни.

Она рассказала и про то, как папа называл моего дедушку, Платона Андреевича, своим Богом, своим ангелом- хранителем. Он и сам мне про это рассказывал. "Вот а теперь,

— сказала Мария срывающимся от плача голосом, — и у тебя, Сережа, появился ангел-хранитель… " Тут она опять разрыдалась, я обнял ее и стал успокаивать, как ребенка. Она уткнулась своим лицом в мою грудь и старалась, плакать молча, отчего ее плечи и спина содрогались еще сильнее.

Света с Дашей тоже разревелись. Один Игорь молча глотал слёзы…

Потом, немного успокоившись, Мария дала мне папину тетрадь с названием "Грустные стихи" и большую пухлую папку:

— Сережа, это папины стихи. Сделай себе копию на память о нем. Он был замечательный человек! В тетрадке стихи, которые он писал последние годы, а вот в этой папочке на листочках записаны стихи, которые твой папа дарил мне за время нашей долгой счастливой жизни… Да, я не оговорилась

— долгой, ибо жизнь меряется не годами, а теми добрыми делами, которые делают люди в своей жизни.

Сделай с них копии, а сами стихи привези мне обратно:

для меня они святы…

Тут она опять заплакала. Я опять стал ее успокаивать. Света с Дашей накрыли на стол, поставили чашки для чая. Мы сидели и молча пили этот чай. Наступил момент того удивительного единения людей, когда общее горе становится тем цементом, который потом на всю жизнь сплачивает этих людей воедино. Жаль, что не было с нами Олега: он находился во Франции на какой-то научной конференции.

Я открыл тетрадь и начал читать папины стихи. Даша со Светой подсели по бокам и мы все втроем погрузились в грустные философские размышления моего отца…

* * * * * Наступила весна, Чудом жизни звеня.

И с распятья, с креста

Тихо сняли меня…

Я простил вас, иуды,

Весь апостольский съезд:

Буду жив я покуда

На Голгофе мой крест. Буду жив я доколе Веру в правду хранят, И пока на престоле Проклинают меня.

И пока Магдалина

Ждет ночами меня…

Ведь за сумраком синим Вспыхнет всполох огня! Если верить, что будет За теменью свет —

Значит жизнь нас разбудит!

… А может, и нет… Может, зря я вознесся?.. Лучше б там, на кресте… Ведь и ты вот проснешься, А кругом — все не те! Может, лучше не верить

В вознесения бред?..

Где последние двери —

Возвращения нет…

* * * * *

В начале — вечный путь!

Конец его, как небыль. Волненье давит грудь. Глаза пронзают небо.

А там, вдали манит,

Как колдовской магнит,

Прекрасная вершина…

И распрямляешь спину, И мчишь во весь опор Без устали, без страха, Решая вечный спор Успеха против краха.

Но вот достиг высот, Застывши в упоенье: Дух схвачен от красот,

В ушах — восторга пенье! Но в путь зовет труба Солдата в день похода.

Перевалив хребет, Идя уже в долину, Иначе видишь свет…

Согнешь устало спину, Хоть под гору идти, Скажу, куда как легче! Но вон — конец пути…

И грустно горбишь плечи. И каждый новый шаг — Концу пути навстречу…

Иду я не спеша,

Но року не перечу:

Я видел свет вершин! Я шел своей дорогой! А то, что не свершил… Так не судите строго!

* * * * *

Я старых знакомых Всё чаще встречаю Не дома,

Не к чаю…

На мраморных досках

И в бронзовых бюстах…

Увидеться просто…

Увидишься —

грустно…

* * * * *

Мы постепенно таем все во времени, Как корабли в морском тумане тают… Все меньше остается нас из племени, Чья жизнь быльем обильно зарастает.

Не замечаем, как становится нам лестно,

Когда нас хвалят за здоровье и уменье. И чем мы ближе к немощи телесной, Тем нам приятней эти песнопенья…