Игорь Ушаков - Семейная сага

Вскоре мы расписались. Так началась наша совместная жизнь. Но на этом все не кончилось: перед самой моей поездкой в Талин на конференцию, Аркадий заявил, как всегда тоном, не терпящим возражений, что хочет иметь от меня ребенка. Я стала объяснять, что мне хватает моего сына, но этот "эгоистический" аргумент не сработал.

Я решила, что в конце концов, если с ним жить, то он прав. Хочу ли я с ним жить? Не знаю, человек он хороший, а сильные эмоции и азарт искать себе спутника жизни у меня уже прошли. С другой стороны, и для себя надо бы последнего ребенка, потом уж будет поздно: и рожать трудно да и сил моральных на воспитание уже может не хватить. Я согласилась, сказав, что беру отсрочку только на конференцию в Талин…

А в Талине все и произошло, чего я сначала долго ожидала, а потом стала немного бояться: я встретила того человека, которого смутно видела в своих грёзах. Это был Михаил Макаров, известный специалист в нашей общей с ним области и еще более известный жуир: про него ходили буквально легенды, как про Дона Жуана. Мне он показался тоже интересным, но как раз образ Дона Жуана к нему как-то не приклеивался: был он деликатным, ненавязчивым, немножко грустно-усталым. Хотя, возможно, это было просто следованием модели поведения мужчины, сформулированного Пушкиным: "Чем меньше женщину мы любим, тем легче нравимся мы ей". Не знаю, я с подобными типами мужчин пока не встречалась: большинство мужиков — самоуверенные бахвалы и трепачи.

Говорили, что Михаил то ли в разводе: то ли он ушел от жены или она от него ушла. В один из вечеров после моего доклада на его секции я потеряла голову, и произошло то, что и должно было в такой ситуации произойти. Когда мы расставались, я дала ему адрес моей подружки Ларисы: если захочется что-нибудь мне написать, то это надежный почтовый ящик!

И вот сегодня мне позвонила Лариска и сказала заговорщицким голосом, как будто нас кто на линии подслушивает: "Тебе из оргкомитета конференции пришло письмо. Зайдешь прочитать, или мне можно его выбросить?"

Я конечно, тут же примчалась. В конверте оказалось только небольшое стихотворение.

Лариса вся исходила от любопытства и спросила можно ли ей прочитать стихотворение. Я ответила ей, что, конечно, можно, более того, я хочу письма Михаила хранить у нее: не хочу, чтобы на них случайно или неслучайно наткнулся Аркадий. Еще я ей принесла на хранение и стихотворение о Талине.

Лариска почти с завистью мне сказала: "Счастливая ты,

Машка! Тебе такие стихи пишут!"

А мне стало немного грустно, что кроме стихотворения в конверте не было ничего, даже малюсенькой записочки. Я вспомнила, что давая Михаилу адрес, я сказала, что он может

присылать мне стихи. Неужели он понял меня настолько буквально?

Михаил мне очень понравился… Даже больше, чем просто понравился. Я почувствовала, что пришло то, чего я так долго ждала… Дождалась, называется! Что из того? Я ведь у него просто еще одна экзотическая бабочка в его энтомологической коллекции! Ничего серьезного: ну, встретились, ну, переспали…

Но образ его не дает мне покоя, хотя и понимаю, что надо смириться с реальностью: ничего серьезного между нами быть не может…

Михаил. 1953, 10 ноября

Уже больше двух месяцев я пишу письма Марии. Мне

это жизненно необходимо. Мне нужно о ком-то мечтать, кого-то хотя бы вот так "заочно" любить. Мария запала мне в сердце, я начал о ней мечтать: мне кажется, что это последний шанс в моей жизни…

Собственно я пишу ей не письма, а просто посылаю новые стихи. Старые стихи я ей не посылаю: у меня слишком много есть того, что хочется сказать непосредственно ей… Стихов я стал писать столько, сколько никогда еще не писал. Мария, как я и ожидал мне не отвечает. Но я ее понимаю: для письма нужны время, подходящая обстановка и соответствующее настроение… А у меня этого добра предостаточно!

Глаза русалочьи твои ли, Иль голос тихий и манящий, Мне сердце будто раздвоили И заставляют биться чаще.

Я рад, что жизнь судьбу плетя,

Вела меня такой дорогой, Что встретил я в пути тебя — Такою страстной недотрогой…

Павел. 1953, 20 декабря

Все складывается в моей жизни, казалось бы, так, как я

и мечтал когда-то: женат на Катерине, у нас растет сын, на работе все нормально… Вот с Сергеем никак не налаживается: мне все время, когда я на него смотрю, мерещится, что это Михаил смотрит на меня с укором… А Сергей действительно похож на отца.

Но хоть все вроде бы и хорошо, а вот мучает какое-то подспудное ощущение несвершенности чего-то. Может, из-за того, что мне уже тридцать пять, а я только начал нормальную жизнь? А может, оттого что почти восемнадцать лет вел эту тайную греховную жизнь с Катериной и от этого психологически сломался?