Лев Сокольников - Прогулки с бесом, или Gott mit uns!

— Тема отдельного исследования. Вернись в старину и обрати внимание: тот и другой в исходных "девичьих" наименованиях имели шипящие согласные?

— Если делать упор на сей факт, то все граждане, в чьих фамилиях присутствуют шипящие согласные — суть людоеды? Так, по-твоему? Мне думается, что не так, и факты людоедства в примере о двух вождях двадцатого столетия — случайное совпадение. Но дорогое, настораживающее совпадение.

— Почему присудил первое место в людоедстве Джугашвили? — вопросил соавтор.

— Как иначе? Он же был "нашим", "родным и любимым" людоедом. А я — "патриот", поэтому и присудил "своему" первое место! Все так делают. Не преклоняться мне, в самом-то деле, перед каким-то чужаком! Как могу чужаку отдать первенство, пусть и в людоедстве? Нужно всегда и во всём быть первым!

Признаюсь: "ляпы" телевиденья, кои прорываются иногда в "ящики", мы самым бессовестным образом выворачиваем наизнанку, осмысливаем и вставляем в сочинение. Пример:

как-то корреспондент главного канала ТВ прогулялся по "местам боевой и трудовой забытого "богом и людьми" филиала Гулага. Адрес — Архангельская губерния.

Оператор показал место, где "отец всего советского народа" когда-то валял дурака, отбывая наказание от "царских сатрапов" за разбой и грабежи. Любимое занятие кавказских абреков.

Завидую интересному, ответственному занятию работников СМИ: окунать "вождей" в их прошлое.

И тогда зрителям показали крупным планом древних, но всё ещё живущих почитателей "вождя", талантливо соединив новое со старым без пояснений: как почитатели "вождя" уцелели до нашего времени?

На сегодня "сталинские огрызки", естественно, состарились. Любая старость неприятна, но "советская", да ещё и "сталинская" — отвратна: "простотой и скромностью" она скатилась в убожество.

Нынешняя старость архангельских "сталинцев" не содержит и единого процента той красоты, какая проглядывает у "старых врагов". "Верный последователь учения вождя" и его когда-то "недобитый враг" сегодня — две разительные противоположности.

Телевизионщик угодил с репортажем на "юбилейное торжество" по случаю годовщины со дня появления в свет второй по величине беды России. "Торжество", если бы его вздумал показать на сцене самый талантливый режиссер столичного театра, таким бы не выглядело, каким оно было в действительности. Театр — он и есть театр, ему никогда не приблизиться "к правде жизни": за длинным и узким столом, накрытым белой простынёй, в нетопленом помещении, почитатели "вождя" чинно сидели в верхней одежде, и пили водку из гранёных стаканов. Вот она, истинная преданность вождю! "Навеки вместе"! Никогда и ни из чего иного, помимо гранёного стакана, "настоящие сталинцы" пить водку не будут! Из закуски виделась только тарелочка с колбаской, и ещё что-то незначительное. Это на шесть мужиков-то?

Поводов "приложиться к чаше" хватало: почитатели "талантов вождя" пили за "гениальность", за "полководческий талант", и за многое другое, что обозначить словами никак не получалось. Слова были лишними, а потому "верные сталинцы" восторгались в полной тишине, тридцать лет "волнений без слов! И тридцать лет волнений без слов потому, что всякие слова были лишними!

— Великое и могучее свойство — "подразумевать". Видеть то, чего нет. Особый дар и не всем он даётся — резюмировал бес.

Присутствующие на торжестве женщины ограничились вином.

И тогда, без помощи беса, подумал: "а может, Джугашвили был ни при чём? Объявись сегодня другой "джугашвили" — они и ему будут служить "верой и правдой". Прошлая мерзость жизни крылась в безоговорочной преданности "джугошвилям". Любым! Всегда, никому не доверяя, только сами, делали на поклонение себе "вождей", "отцов", "друзей", "гениев", "генералиссимусов"…

— и всё мешали в одном стакане, ничего не зная о коктейлях. Редкий дар "предвиденья"! Но предвиденья мелкие, не крупные, не "масштабно-эпохальные", такие вам не даются. Любимое занятие: ничего не знать о предмете, но правильно им пользоваться.

— Замеченная особенность моего народа, милый бесяра, говорит о его прирождённой мудрости!

— "Ваш", "родной и любимый" людоед "закусывал" исключительно своими подданными, и сей факт говорит о его большой любви к вам! Людоед под вторым номером предпочитал "кушать" чужих. Разница!

— Мы любили своего людоеда "преданно и самозабвенно", до слёзы в глазах и захвата дыхания! Немцы, восторгаясь фюрером, всё же имели в среде соотечественников, кои относился к вождю без трепета. Хуже того: такие спали и в снах видели способы, как прежде срока лишить жизни народного любимца! Сколько было попыток избавиться от Адольфа?