Сабир Мартышев - Дурная кровь (редакция 2003 г)

Кряхтя, приподнимается Толик, он хватается за ноги топчущегося в борьбе Лешика, пытается удержать их, помешать тому двигаться. Верин брат, не ожидавший нападения снизу, еще несколько мгновений отчаянно сопротивляется, но затем начинает путаться в своих движениях, пропускать частые удары Косматого, который, судя по всему, тоже далеко не новичок в этом деле. В итоге Алексей падает на землю и получает несколько ударов в живот и ребра.

Я, все это время парализованный стремительностью событий, истошно начинаю кричать и умолять их остановиться, но не удостаиваюсь даже мимолетного взгляда. Меня переполняет отчаяние.

Что с ними происходит? Да разве же это люди?

На глаза наворачиваются слезы обиды. Упираясь руками в землю, я подтягиваюсь и сажусь в бессилии что-либо предпринять, так как этих двоих уже не остановить.

– Ты, мудак, – отхаркиваясь кровью, выдыхает Толик. – Думаешь, играть с тобой будем? Думаешь, раз от Верки пришел, так все можно? Следить, шпионить за нами, да? В эти ее игры играть, да?

Толик еще не отдышался, поэтому его голос подрагивает и звучит не слишком авторитетно, он чувствует это и злится еще сильней. Все его тело протестует против нечестной победы и вторжения Косматого. Я вижу, как он нервно сжимает и разжимает кулаки, напоминая быка, бьющего по земле копытом.

Косматый более спокоен, он, хоть и получил несколько ударов, но устоял на ногах и остался при оружии, а это самое главное. Наступив Лешику ногой на грудь, он держал поверженного на прицеле, ожидая приказа от своего товарища

– Чмо! – вырывается у Толика, он продолжает дальше оскорблять Вериного брата. – Урод! Думаешь так вот просто от нас отделаться. Бодаться вздумал!

Он хотел еще что-то сказать, но, передумав, со всего размаху пнул Алексея в бок.

– Толик! Подожди, – окрикиваю я его, поднявшись на ноги.

– Заткнись! – бросает он, даже не посмотрев в мою сторону.

Я нерешительно приближаюсь к нему, но получаю тычок в грудь. Толик!..

– Пашка, лучше заткнись, бля, а то тоже получишь! – он грубо обрывает меня на полуслове. Я униженно замолкаю.

За моей спиной вырастает фигура Дениса. Толик немного успокаивается, но все равно еще на взводе. Воспользовавшись возникшей паузой, Главный Выкидыш берет инициативу в свои руки.

– Алексей, – как-то неуверенно начинает он, – ты прекрасно знаешь, почему мы здесь. Мы не хотим тебе причинять вред, ты должен нас просто выслушать.

Толик хмурится. По его раздраженному лицу видно, что сдержанный тон Дениса ему не по душе.

– Ты пришел к Пашке, втерся к нему в доверие с одной лишь целью – вытянуть из него как можно больше информации и донести Вере. Ты во всем следовал ее наставлениям и получил по заслугам, – Лешик хотел было возразить, но Денис поднял руку, заставляя его дослушать мысль. – Нам надоела бесчестная игра! Мы хотим справедливости и… – он замешкался. – Мы хотим справедливости. Нам нужна Вера, а не ее трусливые гонцы.

– Будет вам еще Вера, мало не покажется, – отозвался Лешик. – Но тебе-то она зачем, Денис? Ты же...

– Э-не! Так дело не пойдет, – перебивает его Главный Выкидыш, злобно впиваясь взглядом. – Все, о чем мы говорим, останется между нами, как и тот факт, что ты видел нас вместе с Пашей. Понятно? Иначе тебе же будет хуже.

Лешик молчит в ответ.

– Нет, Денис, – вклиниваюсь я в разговор. – Отпустите его немедленно!

Вся троица – Толик, Денис, Косматый, – а также лежащий на снегу под дулом дробовика Алексей, поворачивают головы в мою сторону, удивляясь неожиданному вмешательству с моей стороны.

– Отпустите его, – повторяю я, вкладывая в слова прибывающую уверенность в собственной правоте. – Он пришел ко мне, а не к вам. Его прислала Вера, девушка, которую я, не смотря ни на что, люблю и буду любить. Алексей передал мне ее поздравления и подарок. Я был действительно рад его появлению и знаю, что он остался у меня по собственному желанию, за что я ему очень благодарен. Он был единственный, кто почувствовал насколько тяжело без любимого человека в те дни, когда кругом все веселы и счастливы. Я завидую Вере потому, что у нее есть такой замечательный брат, пускай даже двоюродный.

– Он ей не брат, – вырывается у Дёни, но он тут же осекается под презрительным взглядом Алексея.

У нас от удивления вытягиваются лица.

– А ты откуда знаешь? – хрипло спрашивает Толик, потирая ушибленную челюсть.

– Мы знакомы не понаслышке, – горько усмехается верзила на снегу.

– Это не имеет значения! То, что вначале подразумевалось как помощь, постепенно переросло в навязанную опеку, – сказал я, сердито обводя глазами Выкидышей. – Вы зашли слишком далеко, дорогие друзья мои. Спасибо вам за все, но такой помощи мне не надо!