Сабир Мартышев - Deus Ex Machina (Бог из машины)

Мартышев Сабир

Deus Ex Machina

АВТОРСКОЕ ПРЕДИСЛОВИЕ

Deus Ex Machina. Дэус экс махина. Бог из машины. Так в в античной трагедии называли появлявшегося на сцене при помощи механического приспособления персонажа, олицетворявшего божество, который был должен решить любые проблемы людей одним мановением руки. Хорошая сказка, в которую удобно верить.

Какое отношение имеет Бог-из-машины к ужастику (а DEM именно таковым и является), что находится перед Вами? Hе буду раскрывать всех карт, так как вскоре вы сами все узнаете (возможно, узнаете больше, чем вам хотелось бы). Скажу лишь, что название представляет собой нехитрую игру слов.

Для меня это первая серьезная попытка поработать на ниве ужасов (предыдущие короткие рассказы "Только бы не взорвалась", "Заяц" и "Черепашьи глазки" не в счет), и я уяснил для себя одно - работать в этом жанре весьма трудно. Ибо ужас, как и юмор, представляет собой ту тонкую материю, где важно сохранить настрой и атмосферу и не переборщить.

Получилось ли это у меня? Честно говоря, после трех месяцев написания и еще двух месяцев редакции я потерял способность объективно оценивать написанное. Потому предоставляю вам судить самим. Сам же я знаю, что некоторые моменты получились удачными даже на мой придирчивый взгляд и способны напугать меня до сих пор. Hадеюсь, что для вас таковых будет большинство.

Повесть DEM писалась ради одной цели - концовки. В ней объясняется все то, что происходит вокруг, а также то, на что вы, возможно, не обратили внимание. Поэтому убедительная просьба, не заглядывайте вперед, а наберитесь терпения и прочитайте повесть до конца, не лишайте себя удовольствия непредсказуемой концовки.

Отдельно хочу поблагодарить Hаталью Крамаренко (2:5030/587) за ее бесчисленные консультации по некоторым техническим вопросам, за терпение, проявленное к моим дурацким вопросам, и за ценные замечания, которые были учтены во время редакции и, как мне кажется, помогли улучшить читаемость произведения. Все что правильно - ее заслуга, все что напутано - моих рук дело. Спасибо, Hаташа!

Вот, вроде бы, и все, что я хотел сказать.

А теперь приготовьтесь погрузиться в весьма недружелюбный мир, где все обстоит гораздо хуже, чем вам может показаться вначале.

Сабир Мартышев, Hижнекамск, Сентябрь 2000г.

Deus Ex Machina

Decoction of Jimsonweed

Slimу trailing plants distil

Claustrophobia and blood mixed seeds

Cursed downstairs against mу will

Cobweb sticks to molten уears

Cockroaches served with cream

I wipe the silver bullet tears

And with everу tear a dream

-- Tiamat "Whatever that hurts"

Я держал в руках голубое махровое полотенце, из которого выглядывало красное сморщенное личико. Закрытые пухлые веки и легкий пушок на голове вот и все, что я видел, однако этого было вполне достаточно, чтобы растрогать меня до слез. Я держал в руках новорожденного сына и никак не мог поверить, что он является моим главным и лучшим произведением на Земле.

Врачи в масках суетились вокруг, но все мое внимание было приковано к комку плоти у меня в руках, тепло которого ощущалось даже сквозь нежное полотенце. Мне хотелось что-то сказать, но я не находил слов - довольно редкое состояние для писателя.

- Алекс, - прошептал я, - вот ты и родился. Знал бы ты, как я тебя ждал, сынок.

Последнее слово я произнес с особой нежностью, смакуя его вкус.

Я не знал могу ли я поцеловать своего сына; врачи говорили что-то насчет опасности инфекций, которые не страшны взрослым, но смертельны для новорожденных. Поэтому, пересилив желание, я протянул ребенка жене.

Лицо Анны было покрыто испариной, темные волосы спутались и налипли на щеках, лбу и шее грязными лохмотьями. Ее губы едва заметно дрожали в память о боли, которую ей пришлось недавно пережить. Она приняла нашего малыша и, прижав сверток к себе, расплакалась. Из ее темных, почти черных глаз покатились горячие слезы, струйки которых проделывали себе путь сквозь капельки пота, иногда смешиваясь с ними в больном коктейле. Ее тело неконтролируемо затряслось, и я испугался, что она нечаянно сожмет малыша слишком сильно или выпустит из рук.

И как в страшном сне я вижу то, чего боялся. Продолжая плач, сквозь который мне слышаться истерические смешки, Энн все сильнее прижимает к своей груди синюю куколку, сильно сминая ее, гораздо сильнее, чем нужно, и я слышу глухой хруст, будто кто-то наступил на иссушенного таракана, а на полотенце изнутри расплывается большое темное пятно. В комнате появляется запах железа и чего-то кислого.