Сабир Мартышев - Дурная кровь (редакция 2003 г)

Я не хотел, чтобы она стала для меня второй Верой, и потому решил не торопиться. Только не с ней. Только не в этот раз.

Однако на следующий день Вита обратилась ко мне со странной просьбой, значение которой объяснялось одним единственным словом – постель. Да, Вита решила сломить мое сопротивление окончательно и бесповоротно. Я читал это в ее глазах, в том, как она слишком близко ко мне стояла, и как держала мою руку в своей.

– Паша, мне нужно заехать к тебе и переписать пропущенные лекции.

– Давай я завтра притащу их на занятия? – исследовал я симптомы на случай ложной тревоги.

– С ума сошел? Послезавтра же коллоквиум по физиологии!

– Ну, если только ближе к вечеру… Мне еще к родителям надо сегодня успеть заскочить.

– Да хоть ночью, – и она многообещающе улыбнулась.

После этих слов сомнений в ее намерениях у меня уже не оставалось!

Итак, в половину шестого, когда уже начинало темнеть, Вита зашла за мной к моим родителям. Мама была очень удивлена и, более того, обрадована. Мне показалось, что в ее радости и взгляде сквозило что-то фальшивое. Я заподозрил заговор.

Но если Вита и действовала по наводке матери, то не могла же она лечь ко мне в постель по ее прихоти? Значит, я на самом деле ей нравлюсь и не так важно, что подтолкнуло ее к наступлению.

Мы добирались до моего дома вместе. Я жутко волновался и не раз успел пожалеть, что согласился на плохо прикрытое предложение Виты. Может, зря я так быстро решился на более серьезные отношения? Разумеется, я изголодался по женской ласке, но история моих похождений с Верой послужила хорошим уроком – в нагрузку к сексу прилагается еще и человек. Как там, в анекдоте заявил поручик Ржевский? Кажется, «секс – не повод для знакомства». К сожалению, в реальной жизни все обстоит как раз наоборот.

Было уже совсем темно, когда мы вошли в подъезд, и я начал придумывать отговорки, внутренне осознавая их нелепость и несвоевременность. Я ругал себя за свою нерешительность, но тогда бы я не был собой, если бы делал столь серьезный шаг без раздумий. Мы молча поднимались наверх, каждый занятый собственными мыслями.

Что-то вдруг шевельнулось у меня в груди. Ну почему ты не пришла ко мне, Вера? Почему даже не побеспокоилась обо мне в эти трудные дни? Дала бы мне хоть один намек! Один единственный! Вера! Чтобы я был уверен в твоем возвращении, в том, что я тебе не безразличен! В том, что за всеми этими проверками стояла девушка, способная любить не меньше, чем я. Вера, признайся – это ты бросила меня, а не я предаю тебя. Признай хотя бы это, раз уж ты не можешь открыто сказать о том, что не любишь меня.

– Луций? – привычно окликнул я своего питомца, когда открыл дверь квартиры. Вита прошла за мной следом, но кота по прежнему не наблюдалось.– Кыс-кыс-кыс. Луцик! Где ты?

В прихожей было темно – хоть глаз выколи. Включив свет, я скинул куртку и помог Виталине раздеться. В тесном помещении стоял уличный холод, пахло морозным воздухом. Видимо, я неплотно закрыл балкон, когда выходил курить этим утром.

– Луцик? – повторил я, но никто не выбежал мне на встречу и не замурлыкал.

Это было совершенно не похоже на моего маленького друга. Я поискал на кухне, в ванной, залез под кровать, заглянул под комод, в шифоньер. Присев на кровать, Вита терпеливо ждала, пока я решу свои проблемы.

Но где кот? Неужели я не заметил, как Лу выбежал на площадку? Нет-нет, он очень боится ходить туда, после того, как впервые услышал лай соседской овчарки. Что еще остается? Балкон!

По телу пробежался зловещий холодок, и я бросился к открытой двери злополучного балкона. Там никого не было. Я почувствовал, как у меня подкосились ноги, а в глазах предательски помутнело от внезапной мысли, пришедшей мне в голову. Я медленно подошел к перилам и посмотрел вниз.

Тускло светили фонари. Вначале я видел лишь белое покрывало снега, темные пятна голых кустов и мусора, но вскоре различил едва заметное движение справа, прямо под моим балконом. Белый пушистый комок лежал на покрытом коркой льда асфальте и отчаянно мяукал.

– Боже мой, Луцик, – пробормотал я и, успев лишь обуться, стремглав бросился из квартиры наружу, под балкон, где лежал мой маленький глупый питомец.

Луций кашлял, и изо рта у него шла красноватая слюна.

– Лу, Лу, – шептал я как в бреду, поднимая его со снега и нежно прижимая к себе. – Как так получилось?.. Какая же я сволочь!

Удерживая слезы только, чтобы их не увидела Вита, я принес его домой и уложил на кровать. Виталина побледнела как полотно, когда увидела перебитого котенка. Она переживала вместе со мной, хотя первый раз в жизни видела моего питомца. Пытаясь быть как можно более осторожными, мы осмотрели его на предмет повреждений. К счастью, у него не было никаких открытых ран, однако при ходьбе он заметно хромал.