Кейтлин Даути - Когда дым застилает глаза - провокационные истории о своей любимой работе от сотрудника крематория

Первый день работы с обновленными печами прошел без особых новостей. Второй начался с того, что я загрузила в одну из них тело миссис Грейхаунд, пухленькой женщины в возрасте около 80 лет. Ее седые волосы с перманентной завивкой и мягкие руки напомнили мне мою бабушку по папиной линии, которая работала учительницей в крошечной айовской школе, вырастила семерых детей и пекла булочки с корицей. Однажды летом я приехала к ней в гости в Айову и как-то проснулась посреди ночи от того, что бабушка плакала в темной гостиной. Причина ее рыданий заключалась в том, что «некоторые люди не познали любви Иисуса». Бабушка умерла почти за десять лет до того, как я пришла работать в «Вествинд», но только моему папе удалось полететь в Айову на похороны. Я часто видела бабушку в других людях (телах, если быть точнее), таких как миссис Грейхаунд.

Согласно принципам кремационного дела, миссис Грейхаунд отправилась в печь с утра, пока реторты еще были холодными. В начале дня кремационные камеры должны были быть остывшими, чтобы мы могли поместить в них более крупных мужчин и женщин. Если бы печь была раскалена, плоть сгорела бы слишком быстро, и из трубы повалили бы клубы густого темного дыма, которые могли бы привлечь пожарных. Люди с лишним весом (как пышная миссис Грейхаунд) сжигались в первую очередь, в то время как пожилые леди с отсутствием жира на теле (и дети) дожидались конца дня.

Загрузив миссис Грейхаунд в холодную реторту, я ушла по своим утренним делам. Когда я вернулась несколько минут спустя, из двери печи валил черный дым. Я издала свой «сигнал тревоги», который был чем-то средним между кашлем и криком, и побежала в кабинет Майка.

– Черт, полы! – сказал он.

Мы c Майком примчались в крематорий. В этот самый момент в желобе, откуда я обычно выгребала кости, послышался всплеск расплавленного жира. Майк вытащил контейнер в конце желоба, по размерам напоминающий обувную коробку, и увидел, что тот был заполнен четырьмя литрами густой жижи. Жижа все вытекала и вытекала. Мы оба поочередно меняли контейнер за контейнером, словно пытались вычерпать воду из тонущей лодки.

Майк бегал с контейнерами в комнату для приготовлений и сливал жир в ту же раковину, куда стекала кровь во время бальзамирования. Тем временем я подтирала пол целой грудой ковриков, пока он все продолжал вытекать.

Майк не переставал извиняться. Это был первый раз, когда он извинился за что-либо за все время, что я провела в крематории. Даже он был на грани обморока после десятого круга дыма, жара, сливания жира и протирания пола.

– Это все пол, – сказал он с ноткой поражения в голосе.

– Пол? Новый красивый пол реторты?

– В старом полу были выбоины, куда жир стекал во время кремации и постепенно сгорал. После ремонта жиру деваться стало некуда, поэтому он начал выливаться.

Когда ситуация наконец была взята под контроль, я посмотрела на себя и увидела, что все мое платье было запятнано теплым человеческим жиром. (Интересно, как называется этот цвет? Жженая сиена? Или это все же просто оранжевый?) Я была потной, усталой, выпачканной жиром, но живой.

Кремация считается «чистым» вариантом избавления от тела: труп проходит термическую обработку огнем и превращается в кучку безопасного праха, однако миссис Грейхаунд не ушла «смиренно в сумрак вечной тьмы», как писал Дилан Томас. Нам не удалось сделать ее кремацию чистой, несмотря на все приспособления современной похоронной индустрии, включая оборудование за сотни тысяч долларов. Я не была уверена, что нам следует так сильно стараться сделать смерть идеальной. В конце концов «успех» в нашем деле означал использование всех этих проволок и пластмассовых штук, которые сделали тело Елены Ионеску готовым к прощанию. Для достижения результата профессионалы должны были забрать тело у родственников и, вместо того чтобы провести с ним определенный ритуал, скрыть, что представляет собой настоящее мертвое тело и что с ним происходит. После того, что произошло с миссис Грейхаунд, я поняла: смерть должна быть понята.

Смерть должна быть воспринята в качестве сложного ментального, физического и эмоционального процесса, к которому всем следует относиться с уважением и опаской.

– Боже, тебе нужны деньги на химчистку? – спросил Майк, стоя рядом со мной.

Я беспомощно хихикнула, сидя при этом на полу крематория с вытянутыми ногами, в своем заляпанном жиром платье и окруженная ковриками. В этот момент меня отпустило.