Генрих Боровик - Пролог (Часть 1)

Судья Форд, несмотря на свои 85 лет, не спит за столом. Он в непрерывном движении. Мелко-мелко перебирая ногами, катает огромное своё кожаное судейское кресло на колёсиках вдоль стола и сам катается. То влево поедет — поближе к присяжным, то вправо — к двери, ведущей в его комнату отдыха.

Возраст проявляется, пожалуй, только в одном. Вот уже четвёртый день суда он всё не запомнит имён и фамилий людей, которых судит. «Кто-кто? Какой ещё Фербер?» Или: «Вон тот парень… ну обвиняемый… чёрт, не помню фамилии».

Но меня это не волнует. В конце концов процесс предстоит длинный — запомнит. Но вот помнит ли восьмидесятипятилетний судья совсем недавние уроки истории?

Был Нюрнбергский процесс. Его решения подписаны представителями великих держав, в том числе США. Смысл решений состоит в том, что гражданин не имеет права подчиняться законам своей страны, следовать приказам своего правительства, если эти законы и приказы бесчеловечны, если они идут против элементарных понятий человеческой совести.

Был другой Нюрнбергский процесс, на котором судили германских юристов, судей, прокуроров. И там снова еще более остро стояла и решалась проблема — фашистский закон и человеческая совесть.

Был фильм кинорежиссера Стэнли Крамера, соотечественника судьи Форда, фильм тоже назывался «Нюрнбергский процесс».

Можно предположить, что судья Форд знает о всех трех Нюрнбергских процессах, по крайней мере о Первых двух. Но ведь тогда он должен понимать: оба процесса, фильм, сама проблема — это ведь всё и о нём, о нынешнем бостонском процессе. Я смотрю на него, вглядываюсь в лицо (кстати, хорошее лицо, сильное, чем-то даже похож судья на Спенсера Трейси). Следы волнения? Ну не могут же, черт возьми, не волновать его те проблемы, которые волновали хотя бы Трейси, когда тот снимался в фильме «Нюрнбергский процесс».

Катается судья в своём кресле. Стучит кулачками. Тянет мизинцем рот вниз.

Всё очень просто по законам человеческой логики: американская агрессия во Вьетнаме — бесчеловечна и незаконна. Незаконна даже с точки зрения законов США (не объявлена конгрессом). Значит, гражданин США обязан выступать против этой войны. Но судят в Бостоне не тех, кто убивает, а тех, кто против убийства.

Судья Форд безо всякого обсуждения отказался рассматривать на бостонском процессе вопрос о том, законна или незаконна война США против Вьетнама. Но ведь это главное в понимании позиции детского врача Спока, священника Коффина, историка Раскина, писателя Гудмэна…

Не может судья. Форд не помнить уроков истории. Не может. Но делает из них совсем не те выводы, к которым его звали Спенсер Трейси и Стэнли Крамер. Не те выводы, к которым его обязывают решения Международного трибунала. В Америке я уже не первый раз встречаюсь с таким отношением к Нюрнбергу. Как-то меня познакомили с судьей из Лос-Анджелеса. Знакомивший шепнул: «Будущий член Верховного суда». Разговор зашёл о Нюрнбергском процессе.

— Нюрнбергский процесс незаконен, — сказал судья.

— Как так? — спросил я, ожидая продолжения-шутки.

Hо будущий член Верховного суда и не думал шутить.

— Незаконен. Нет таких международных законов, которые были бы нарушены фашистами.

— Они нарушили договоры и развязали мировую войну.

— Нет международного закона, который запрещал бы нарушать договоры и развязывать войну.

— Фашисты погубили десятки миллионов людей. Только в моей стране погибло двадцать миллионов человек.

— Нет такого закона, в котором сказано, что Германия не могла уничтожить в вашей стране двадцать миллионов человек.

— Они проводили геноцид.

— Покажете мне закон, в котором сказано, что фашисты не имели права убить шесть миллионов евреев.

Я не называю его имени не потому, что боюсь приобрести врага в лице возможного члена Верховного суда США. Просто я пищу эти слова в Бостоне, в зале суда, а визитная карточка моего знакомого — в Нью-Йорке.

Примечание. Доктор Спок был приговорён к пяти годам тюремного заключения.

Окружного судью 9-го округа Калифорнии зовут Стэнли Варнс.

В среду вечером но Риверсайд-Драйв ходили полицейские в чёрных клеенчатых плащах и привязывали бечевками к фонарным столбам розовые картонные объявления: «Стоянки нет. Четверговый парад».

Парад в честь Дня поминовения. За два с лишним года в США я наблюдаю его уже в третий раз.

Вначале мультипликационной походкой движутся большие дяди в мохнатых нейлоновых (бывших медвежьих) шапках и выдувают на волынках пронзительную мелодию. За ними — девицы в коротких желтых юбчонках, в высоченных гусарских киверах, вдоль и поперёк обшитых блестящей мишурой. Они ритмично подбрасывают вверх длинные ноги и тамбурмажорские палки. Блестящие жезлы выписывают в воздухе замысловатые фигуры и гоняют по стенам домов стремительных солнечных зайчиков.