Карлос Фуэнтес - Край безоблачной ясности

— Нет, просто на твою долю выпадали лишь маленькие успехи.

Взгляд Родриго вяло скользил по газетным строчкам (ПРЕКРАСНОЕ СОСТОЯНИЕ НАШЕГО СКОТОВОДСТВА… с духовной помощью святой матери церкви…

Разбился шофер-забулдыга. Хуан Моралес, водитель такси, и т. д. и т. д., вчера вечером налетел на автобус и т. д., его жена и трое детей отделались легкими ушибами, а шофер, в желудке которого при вскрытии обнаружены свежие следы алкоголя, и т. д., в результате этого нового проявления варварской безответственности и т. д. водителей такси семья обречена на нищету… КОРОЛЕВА ХЛОПКА — хорошенькая дамочка из Торреона, штат Коауила… шажок, там-там-там, шажок

Он с раздражением разорвал газету. Заверещал автомат-проигрыватель в мелочной лавке, и за дверью послышался шорох: кто-то наспех подметал коридор. Родриго взял откупоренную бутылку пива и, запрокинув голову, стал пить из горлышка, но тут же сплюнул: он уронил в бутылку окурок сигареты.

— Нет, я потерпел крах. Ты ведь был со мной на подготовительном, помнишь те дни, когда я опубликовал «Избранное»?..

Он не смог продолжать; он чувствовал, что система самооправдания рушится. Он тщательно выстроил ее, и долго сохранял, и восстанавливал в памяти… а теперь вдруг это слово — «Избранное» — разрушало все. Он упал на кровать и в каком-то исступлении, со слезами в голосе крикнул, глядя в недвижимое лицо Сьенфуэгоса:

— «Избранное»! Ну не умора! А что еще на моем счету, скажи, что еще?

— Если хочешь, даже твой крах.

— А что еще? Знаешь ли ты, что я не сажусь писать, не имея в запасе набора фраз, взятых из последней дюжины эссе и плохих переводных романов, которые я прочел? Всем известно, что выходит из-под пера Родриго Полы: тарелочка объедков, собранных невзыскательной, как мышь, грязной служанкой.

Он уткнулся лицом в желтую подушку, а Сьенфуэгос налил две чашки дымящегося чая.

— А если бы ты добился успеха, ну, не знаю, у Нормы, на литературном поприще, в денежном смысле?..

— Нет, — поднял голову Родриго. — Нет… я разрушил бы такое благополучие. На это меня хватило бы при всей моей слабости. Покончить с собой! Вот потеха-то! Покончить с собой, потому что на вечере у некоего Бобо, евнуха с крашеными волосами, меня отвергли, меня отвергли, Икска, ты сам видел, я не лгу!

— Опять отвергли, Родриго. Это не в первый раз.

— И ты это знаешь. Чего ты не знаешь? Смехота! «Бард молодежи, многообещающий талант!»

Сьенфуэгос поставил чашки на единственный стул и взял Родриго за плечи.

— А теперь ты должен сделать выбор, ты меня понимаешь, правда? Бесповоротно стать на ту или другую сторону. Раз навсегда покончить с половинчатостью.

— Что толку? Кому это надо?

— Всем нам. Тем, кто навсегда останутся нам неизвестны. Тем, кому ты скажешь своим молчанием да или нет. Тем, кому ты сам не простишь, и тем, кому улыбнешься в знак примирения. Их много, Родриго, тех, кто никогда не узнают о твоем решении. Но одно решение приведет тебя к нам, откроет тебе глаза, позволит соприкоснуться с голой правдой страданий, более страшных, чем твои, и вложит кремень в твою грудь. А другое поставит тебя против нас, сделает тебя равным среди равных в блестящем обществе, даст тебе чувство собственной исключительности и принадлежности к немногим избранным. Здесь ты останешься в безвестности, но в своем одиночестве будешь причастен к всеобщему братству. Там у тебя будет имя, но среди толпы никто не коснется тебя и ты никого не коснешься. Выбирай.

Родриго сжал руки и воскликнул:

— Ты не понимаешь, Икска… Я не верю, не верю…

Сьенфуэгос силой развел руки Родриго.

— Выбирай… и вспомни.

— Воспоминания… Я Родриго Пола

— И еще, и еще…

— И место, где я был зачат

— И еще

— И такой доступный успех, который, однако, всегда выпадает на долю других и никогда на мою, разве не верно, Икска? Норма и Федерико, даже Бобо, Казо. Почему они, а не я?

— А те, кто не выбились в люди? Те, кому пришлось отдать Мексике больше, чем жизнь, — свою не-жизнь, свою бессловесность? Те, кто остались безымянными? Те, кому не пришлось ни от чего отказываться?

— Два берега

— Которым не сойтись

— Роскошный берег богатства и власти и суровый берег кабалы и бича

— Берег мертвых и берег живых