Артур Чёрный - Мир всем вам

Но они были так малы, эти горы, словно несерьезные детские игрушки. Они не могли дать головокружительной высоты, не могли сбросить с нее в ущелье. У них не было лавин, камнепадов и жертв…А мне не хватало неприступных вершин. Мне нужно было дотянуться до облаков, увидеть перед лицом восходящее солнце Памира, Кавказа. И не было разницы, кто выпишет эту путевку туда. Война или мир. Жизнь или смерть.

И вот настал тот день, когда все они сошлись на одной дороге — на грозных вершинах Кавказа. Сошлись все. Мирные и военные. Мертвые и живые. И содрогнулась земля от их древнего спора, кому над кем повелевать. И я, участник невероятной той драки, был в ней ни жив, ни мертв…

Кавказ, зачем ты украл прежнюю мою радость? В какие пропасти сбросил мою надежду, какими обвалами засыпал ее следы?

…Они никогда не кормили, не грели, не давали приюта. Наоборот, только морили голодом, только хлестали буранами, плевались пулями — жестокие кручи Кавказа. Они навсегда развеяли детскую мою мечту о горах.

И сейчас мне жаль одного. Жаль, что в начале этого века на Памире не было большой войны. Потому что теперь мне никогда не узнать, были ли его горы лучше, добрее, чем кавказские…

…Ну, что? Ну, что же теперь? Разве всё это — не начало моего Пути? И здесь что-то не так? И всё должно было пойти по-другому? И разве я думал иначе прожить эту жизнь?.. Разве я был не я?..

НЕТ!

А, значит, всё на своих местах? И Кавказ — не случайное зло, потащившее меня за собой? И, значит, не о чем плакать и, не о чем больше жалеть? Значит, нужно смириться с судьбой?.. И понять, что я остался самим собой?..

Значит, да…

…И все же мне жаль. Жаль, что нельзя отнять у истории чеченской войны. Нельзя оставить меня в покое…

Я впервые задумался об этом Пути еще там, в первой своей Чечне. Но задумался мельком, несерьезно, едва напрягая мозг. Та, первая моя Чечня — это было удивительное приключение, необыкновенная удача, которую мне подбросила жизнь. Удача, что приходит лишь раз, чтобы больше никогда не повториться. Но — горе моё! — это приключение окончилось прежде, чем я устал, прежде, чем исчерпала себя удача. Война не отправила на мою улицу ни одной затрепанной похоронки, ни одного самого захудалого гроба. Она отпустила меня живым, оставив с собой лишь мою душу. Всего лишь какую-то душу, что и не видно живым глазам. Какую-то мелочь, вымысел запойных поэтов и безумных попов…

Я не верил в существование души до Чечни.

Да, Чечня подарила мне душу! Подарила только за тем, чтобы затем отнять и оставить с собой. Я не жил до Кавказа. Меня просто не было. Я был пуст, как зимнее поле, бесполезен, как потухший костер. Война дала мне почувствовать свое "я". Дала мне силу, мужество и отвагу. Но оторвала от сердца радость, навсегда увела покой. И, может, именно за ними, за обретенными и растраченными чувствами, я подался туда во второй раз. Чтобы заново собрать свое "я".

Я думал обрести себя, а лишь больше терял, больше страдал, уставал и не желал жить…

Мне казалось, чем чаще будет видеть меня Чечня, тем более сильным, более целостным стану я сам. Чем больше за моей спиной будет войны — тем будет лучше. Был однажды — буду и дважды. Я ведь не понимал, что война мерится не днями, не годами, не количеством командировок, а горем. Горем, являющимся мерилом всего.

Каким же простым оказался ответ на мой вопрос: для чего я подался туда вновь? Мне просто не хватило горя! Не хватило однажды и стало не хватать всегда. Теперь я понял, что бы счастлив только тогда, когда вокруг не было счастья. Один счастливый, среди сотни тысяч несчастных. Один, кому не хватило горя…

Зачем я открыл двери милиции? Потому что знал, куда поведет эта дорожка. Потому что для меня больше не было жизни в тылу. Потому что меня уже нельзя было вылечить от этой болезни. А Доктор Смерть все задерживался в пути…

…Весь прошедший год там продолжала литься кровь. И не было минуты, когда бы она остановила свой ток. Там вновь роняли бомбы, отбомбившиеся вчера самолеты, и вновь бежали по взлетной полосе, поднятые по тревоге экипажи… Оттуда снова тянулись в Россию полупустые поезда… И, может чуть тише, чем вчера, скрипели по улицам новые инвалидные тачки и, может чуть уже, чем раньше, вновь открывались двери полевых лазаретов и госпиталей… Там снова кололи пули, назначенные им черепа, и пожирала земля, отживших свое людей… Там вновь правили бал Ужас и Страх…

А я был здесь…

Тупая, бессмысленная бойня, которой не будет конца! От которой ничего не останется, кроме кладбищ, памятников и костей. Которая еще раз обчистит нашу, и без того бедную на добрые дела, землю…