Габриэлла Зевин - Повседневная логика счастья

— Это очень известная вещь, — сказал Эй Джей. — Родственники должны приехать с минуты на минуту. Простите, что назвал вас «второстепенным персонажем». Незачем было грубить, и потом, судя по всему, именно я — второстепенный персонаж в саге об офицере Ламбиазе. Копы гораздо чаще книготорговцев становятся главными героями. За вами целый жанр, сэр.

— Хм-м, — отозвался офицер Ламбиазе. — Тут вы, наверное, правы, но я хотел бы вернуться к этому рассказу. Меня, как полицейского, смущает хронология описанных в нем событий. Вот ставит она говядину…

— Баранину.

— Баранину, да. В общем, она убивает мужа замороженным куском баранины, а потом ставит мясо в духовку. Неразмороженным. Я не Рэйчел Рэй, но…

К тому времени, когда машину извлекли из воды, тело Ник уже начало остывать. Глядя в морге на ее синие губы, Эй Джею вспомнилось, как она, готовясь к вечеринке, которую организовала по случаю выхода очередного вампирского романа, накрасила губы черной помадой. Эй Джей всегда скептически относился к дурацкому пристрастию девчонок-выпускниц разгуливать по острову в бальных платьях, но Ник, которая была без ума от этой проклятой книги и написавшей ее женщины, уверяла, что вампирский маскарад не только полезен для бизнеса, но и дает возможность повеселиться.

— Помнишь, как было здорово?

— Смутно, — ответил он. — Давным-давно, когда у меня еще не было книжного магазина, а выходные и вечера я посвящал самому себе, запоем читая в свое удовольствие, это и правда было неплохо. Очень смутно, но да, помню.

— Позволь освежить твою память. Радость — это когда у тебя есть умная и красивая жена, рядом с которой легко и приятно проходит каждый день.

С тех самых пор у него перед глазами так и стояла эта картина: Ник в нелепом шелковом наряде цвета сажи обнимает правой рукой столбик крыльца, а на лице ее четкой линией чернеют губы.

— Увы, моя жена стала вампиром.

— Бедненький. — Она сошла с крыльца и поцеловала его, оставив на щеке след, похожий на синяк. — Придется и тебе стать вампиром. Сопротивление бесполезно. Тебе же хуже будет. Вампиры — это круто. Давай руку!

Эй Джей проснулся. Он лежал в постели в одном белье. Как он очутился в спальне и когда успел раздеться, оставалось для него загадкой. Зато он помнил, что умер Харви Родес. Еще он помнил, что повел себя с хорошенькой сотрудницей «Найтли пресс» как последняя сволочь. Он помнил, что запустил в стену упаковкой виндалу; помнил первый бокал вина и тост за «Тамерлана». Последующее в памяти не сохранилось. С этой точки зрения вечер удался.

Голова болела нестерпимо. Покидая спальню, Эй Джей готовился лицом к лицу встретиться с останками вчерашнего виндалу. Однако на полу и стенах не было ни пятнышка. Он выудил из недр кухонного шкафа аспирин, мысленно поздравив себя с тем, что вечером ему хватило сообразительности ликвидировать следы своей несдержанности. Присев к столу, он с удивлением обнаружил, что пустой бутылки из-под вина тоже нет. Он редко проявлял подобную склонность убирать за собой, хотя некоторые прецеденты уже бывали. Может, он и пьяница, но отнюдь не опустившийся. Переведя взгляд на стул, за который он вчера усаживал «Тамерлана», Эй Джей не увидел книги на прежнем месте. Может, он только подумал , что вынул ее из шкафа?