Антон Соя - Порок сердца

За окнами, как будто в насмешку, начался веселый колокольный перезвон, от этих звуков Григорий пришел в себя. Он поднял стул и снова сел, обхватив голову руками.

— Я знаю, что ты ее не душил, и знаю, кто это сделал, но мой рассказ — в обмен на твой. Это важно. Так почему ты считаешь себя ее убийцей?

Григорий, не торопясь, налил себе коньяка, залпом выпил, вытер рот рукой и только после этого начал говорить:

— Черт! Господи, прости. Ладно, слушай. Это случилось на последнем курсе. Шестнадцать лет назад я возвращался с лейтенантских сборов — на день раньше, чем все меня ждали. Через месяц у меня должна была быть свадьба, и я прямиком рванул в общагу к Таньке — своей невесте. Хотел сделать ей сюрприз. Жила она на первом этаже, поэтому залез я к ней в комнату через окно, а там моя Танька кувыркается с сирийцем — нашим однокурсником. Не помню, что дальше было, но, по рассказам свидетелей, еле оторвали меня всей общагой от Танькиного горла. Скандал был капитальный. В общем, замять дело не удалось — получил я срок условно, из института меня выперли, стал я бухать и очень сильно себя жалеть. В общем, малодушничал. Про хирургию свою и думать забыл, хотя подавал большие надежды. Пошел в больницу санитаром — сутки через двое. Сутки пил, сутки в себя приходил, сутки работал. Если бы не Рита Ким — пропал бы я тогда. Ее в нашу больницу привезли после того, как любера на панковский концерт в какой-то клуб налетели. Ким тогда тусовщицей была, ну и ей, самой яркой, конечно, больше всех перепало. Я ее как в палате увидел — сразу влюбился. Она такая необычная была, как тропический цветок, ну и жалко ее было — вся побитая. Стал ей апельсины таскать, цветы какие-то, деньги экономил, даже пить перестал. В общем, спасла меня любовь к Ким от беспробудного пьянства. Стал я в себя приходить потихоньку, Ким меня заставила в институте восстановиться. Получил я диплом с отличием, и распределили меня в Коламск. Ким из Москвы никуда уезжать не хотела — там ее тусовки, веселье, клубы-друзья-музыканты, но я ее убедил. Карьера у меня впереди нарисовалась нешуточная, место вакантное в одном из лучших московских кардиологических отделений меня ждало. Нужно было только поработать лет пять в Коламске. Мы с Ким поженились и отправились в провинцию.

Я надеялся, что моя любовь сможет заменить Ким ее привязанность к тусовке, но, как оказалось, напрасно. Заскучала моя экзотическая птичка, нечего ей было делать в Коламске, впала она в депрессию. По образованию Рита была художницей, вот я и устроил ее через свою постоянную пациентку — Лену Павлову — гримером в ночной клуб ее мужа. Ким обрадовалась новой работе, тут же закорефанилась со всеми — она ж простая у меня была, своя в доску, только прошла пара лет, и пошло меня на ревность пробивать, стало мне казаться, что кончается наша любовь, какой-то не такой стала Рита, загадочной чересчур. В общем, начались у нас скандалы, потянуло меня опять к стакану, а тут еще со всех сторон злые языки стали нашептывать мне, что, мол, у Ким с Женей Королёвым точно что-то есть. Пару раз мы с Ритой реально поскандалили, до мордобоя дошли, она вообще резкая девчонка была, спуску мне не давала, ну и поймал я себя на том, что держу ее за горло, испугался страшно, извинялся перед ней, на коленях ползал, неделю не пил. А тут приходит ко мне Лена, у нас с ней очень теплые в то время отношения были, и по-дружески рассказывает, что Ким с Женей шоркаются в клубе средь бела дня, никого не стесняясь, вот так вот. Ну слетела опять моя планка, напился я в тот вечер до полного посинения. Помню только, как пришла Ким домой, вопли, суету помню, а дальше — только, как утром проснулся, еще и заря не занялась. Лежу в кровати — рядом Ким, мертвая, на нежной шейке — следы от удушения. Час, наверное, я рядом пролежал без движения и без всяких мыслей в голове, кроме одной — «опять!». Пришел в себя — вывез бедную свою жену подальше в лес, закопал и к отцу Пантелеймону — каяться. А что еще мне было делать? Не в милицию же идти. Отправил меня святой отец монастырь восстанавливать — так и началась у меня новая жизнь — больница да монастырь. Проклял я свою несчастную судьбу — решил, что никогда уже в моей жизни ничего хорошего, кроме работы, не будет. Сердце мое было переполнено виной, страданием, и хотелось только одного — искупить свой грех перед Ким. Пить не мог, с похмелья паника была страшная. Только работой и спасался. Ну а потом встретил я отчаявшуюся Катю на мосту, понял, что могу еще быть кому-то нужным, и у меня наконец-то стало отходить от сердца, а дальше ты все знаешь сама…