Роман Савов - Опыт интеллектуальной любви

— Настя ждет меня.

Вася задумчиво кивает.

Такси приезжает быстро, наделав переполоха, — деревенские нравы.

Водителю скучно, поэтому он задает вопросы. Поняв, что я не склонен к беседе, он сосредотачивается на дороге. Мы мчимся с огромной скоростью по окружной. Я вспоминаю ночь, летящее такси, себя, Женю и Риту. Как Женя прощался с ней, какие надежды питал.

Водитель берет удивительно мало.

Курсанты на КПП проводят меня долгими взглядами.

Настя долго не открывает. Спит.

— Если хочешь, ляжем, — предлагаю я.

— Давай лучше кофе?

— Давай.

Мы принимаем ванну. Свечи. Романтика. Тесно, темно и грустно.

После ванны я прошу ее надеть колготки и школьное платье. И еще — обувь матери.

Я сплю не с ней, а с иллюзиями: с Настей школьной поры, юной и не испорченной, с ее матерью, молодой и милой, с девицей, пришедшей в ночь из мира эротических фотографий, записанных Гансом.

Не знаю, кого представляет Настя. Да это не так уж и важно.

Неожиданно она просит об услуге — ей нужно помочь со сдачей античной литературы.

— Античной? А с какой стати ты ее сдаешь?

— Знаешь ли, Кисыч, — в ее голосе проскальзывает усмешка, — я времени даром не теряла. Я восстановилась на литфаке.

— Да ты что?

— А то!

— У тебя есть вопросы по античке?

— Да, есть. Кисыч, когда ты сможешь помочь?

— Вечером. В любое время.

Она идет в сопровождении симпатичной ногастой девицы. Раздражение и презрение. Я невольно сравниваю выражения на их лицах. У ногастой лицо не выражает ничего. "Безжалостный покой великолепной маски". Совершенно пуста. Но красива. Красивее Насти.

Я подошел к Демонической сзади. Мои действия оказались настолько неожиданными, что Настя не оказала даже рефлекторного сопротивления. В полуповаленном положении у меня на руках ее и встретил поцелуй.

Ногастая стояла и глупо улыбалась. Она не знала, что делать.

— Здрасьте, — обратился я к ней с приветствием. — Что же вы не предупредили Настену?

Настя спешно приводила себя в порядок. Она не знала, какие чувства ей следует выражать после этой выходки.

— Родя, познакомься. Это Света.

— Очень приятно.

— Света, это Родион.

Она протянула руку. Я пожал.

— Света выразила желание позаниматься вместе с нами.

— Что, прямо сейчас? — я понял, что в моем вопросе имеется некая двусмысленность, которую я и не думал выражать.

— Нет. Может быть, в воскресенье?

— А сегодня что? — спросил я, ибо совершенно потерял счет времени.

— Сегодня — пятница.

— Мне все равно. В воскресенье — значит, в воскресенье. Мне не составит труда вас подготовить.

В это время подошел тринадцатый. Настя начала продолжительно прощаться. Они мерзко поцеловались. Я схватил Настю за руку и увлек к автобусу. Мы влетели в салон, задыхаясь от бега.

— Надо же, успели! — выдохнул я. — Мы куда?

— Ко мне, куда же еще?

— А родители?

— На даче.

— "Пойдем ко мне, родители на даче".

— Точно.

Настя была немного раздражена, немного обескуражена.

Она предложила посмотреть фильм "Секретарша".

— Откуда он у тебя?

— Взяла в прокате.

Я вспомнил, что карточка у нее — сам отдавал.

Название показалось знакомым.

— Дай-ка посмотреть.

Точно. Это был тот самый фильм, рецензию на который я читал в "Новой газете" еще на пивзаводе. Те же кадры, тот же сюжет. Помнится, в свое время он заинтересовал своим психологическим эротизмом.

Мы разложили диван, включили телевизор.

Сюжет был незамысловат. Да и почерк фильма явно указывал на знакомство режиссера с "Горькой Луной".

Робкая забитая девица пытается устроиться секретаршей, но ей всюду отказывают. Наконец, она находит подходящее место. Начальник, юрист лет тридцати пяти, берет ее на испытательный срок, но ведет себя крайне агрессивно. Она запугана. Иногда его поступки становятся из ряда вон выходящими. Кульминация — он бьет ее по попе линейкой за то, что она неправильно заполнила бланк.

Девушка с ужасом понимает, что ей все происходящее нравится! Более того, она начинает специально что-то делать не так, чтобы быть наказанной. В общем-то, обычный садомазохизм, но обрисованный элегантно, тонко, немногословно, по-японски.

Когда юрист заставляет секретаршу ползти на четвереньках — очень эротичное зрелище, (именно эту раскадровку поместили и в "Новую газету" и на обложку видеокассеты), он вдруг понимает, что в своих извращенных мечтах зашел слишком далеко (надо заметить, что сексом они не занимаются), поэтому он увольняет секретаршу, но она приходит к нему домой с одной мыслью — пусть накажет и изнасилует.