Тама Яновиц - Пейтон Эмберг

— Ну вот, приехали , — процедил Леонард, впервые за всю дорогу подавший голос. — Осталось несколько метров, а эта собака опять разлеглась посреди дороги.

— Собака соседей, — недовольно сказала Грейс, — но только они не держат ее на привязи, вот она и шляется где попало.

Леонард просигналил. Собака вскочила на ноги, подбежала и стала скрестись о дверцу машины, радостно виляя хвостом.

— Она сдерет краску , — возгласил Леонард.

Пейтон выбралась из машины и подошла к собаке. Это был тощий пес с длинной темно-коричневой шерстью и крупной головой. Обрадовавшись, что ему уделили внимание, пес мигом оставил дверцу и, снова встав на задние лапы, передними уперся Пейтон в живот.

— Плуто, прекрати, марш домой! — подала голос Грейс. — Пейтон, гоните его. Он испачкает вам пальто.

— Ничего страшного. — Пейтон потрепала Плуто по голове, вспомнив об оставленной дома Фли.

Она тревожилась за нее, ибо здоровье Нелл в последние два месяца пошатнулось, нервные срывы следовали один за другим. Всех четырех ищеек отправили к собаководу в Техас, но Пейтон была уверена, что, вернувшись, все равно увидит испражнения на полу и изорванные газеты, пахнущие мочой. Бедняжка Фли, за ней, конечно, не убирают. Хорошо, если Нелл хотя бы кормит ее и меняет ей воду в миске. Пейтон любила собак. Они никогда не ругали ее, не пили ничего, кроме воды, и неизменно радовались, когда она возвращалась домой.

— Бедный пес, — произнесла Пейтон с состраданием в голосе. — Его, видно, неважно кормят.

— Это дело хозяев, — сказала Грейс.

— А у вас есть собака?

— Не люблю собак, от них одна грязь. А Леонард их и вовсе не переносит. Он — аллергик. Вот Барри в детстве хотел завести собаку, все клянчил, чтобы ему купили щенка. В конце концов он меня извел, и я купила ему игуану.

— Теперь она большая, — подхватил Барри. — Три с половиной фута длиной. Ее зовут тетя Роза. Я потом тебе ее покажу. Пойдем в дом.

Дом был трехэтажный, внушительный, стоявший между другими, не менее внушительными домами. Вдоль его фасада тянулась веранда, казалось, предназначенная для обозрения перспективы морской дали или заснеженных гор на линии горизонта — но нет, противоположная сторона улицы была тоже застроена.

Перед тем как войти, Пейтон поежилась. Такие загородные дома она видела лишь на картинках, листая журналы. Что-то внутри? Неужто такой же сногсшибательный интерьер?

Первыми воображение Пейтон поразили портьеры — красивые, из тяжелого материала, да еще с ламбрекенами. Она вспомнила, как несколько лет назад Нелл купила на распродаже деревянные жалюзи. Повесить-то их повесили, но уже через несколько дней они перестали слушаться: то не опускались, как надо, то не шли вверх. В конце концов они скособочились и, казалось, застряли намертво. Они бы так и висели, но их снял Донни, обещав починить, но только он не успел — его посадили.

Пейтон поражалась всему: и персидским коврам на стенах, и мягким стульям, и двухместным кожаным креслам, и полосатому дивану, обитому разноцветной материей: голубой, красной, серой и желтой. Такой обстановки Пейтон сроду не видела, привыкнув к обоям с сальными пятнами, потрепанному дивану, дешевым картинкам с изображением обнаженных красоток, расклеенных Донни в ванной и туалете, к засиженному мухами абажуру.

— В свое время я училась на архитектора-декоратора, — произнесла Грейс, — но так и не прошла курс до конца, и когда мы строили этот дом, я декоратора наняла. Тогда мне его работа понравилась, но теперь я бы кое-что переделала.

— Но у вас и так все прекрасно, — сказала Пейтон, вздохнув. — Красивая мебель, бильярд…

— Этот бильярд легко переоборудовать в стол для пинг-понга. При нынешнем ритме жизни спорт просто необходим. У нас есть и гимнастический зал, а его можно переоборудовать в сауну. Помещение нагревается за сорок минут. Правда, сейчас джакузи в ремонте.

— У вас просто великолепно! — восхищенно сказала Пейтон.

— Будет еще лучше. У меня есть кое-какие идеи. К тому же надо шагать в ногу со временем. Кое-что из мебели следует заменить…

— А куда вы денете старую? — Пейтон не могла представить себе, как можно менять на вид совершенно новую мебель.

Нелл избавлялась от старой лишь в исключительных случаях, когда что-то из обстановки разваливалось на части, которые было не сколотить. Только тогда рухлядь выбрасывали на свалку. Считалось удачей, если что-то можно было продать старьевщику.